Лекция на тему «Теория и история марксизма» прочитана доктором философских наук, профессором Александром Сергеевичем Казённовым 4 мая 2022 года в Красном университете. Опубликована 8 мая 2022 года на youtube-канале ФРА.
https://www.youtube.com/watch?v=uBmK9Nv2UtI
Дешифровка и обработка текста – Е. В. Куликов.
- Текст.
Здравствуйте, дорогие товарищи.
У нас сегодня тема «Теория и история марксизма», и тема она не простая, уже начиная с названия. Скажем, и Ленин несколько раз говорит о теории марксизма, и Энгельс, и в советское время говорили «теория марксизма», и сегодня повторяют, хотя это не совсем точно, не совсем правильно, а именно, что в марксизме не одна теория – в марксизме несколько теорий. А если берут его в целом, – а здесь и хотят взять, марксизм в каком-то целом, как какую-то целостную теорию, – то марксизм не только теория, но и учение. И, например, Владимир Ленин в 1913 году, выполняя заказ от журнала «Гранат» на статью о Карле Марксе, пытался дать такой очерк целостного марксизма и кратко обрисовал его учение. Это было как раз 30-летие со дня смерти Карла Маркса. Владимир Ильич рассматривает и говорит о марксизме как учении, причем у него проскальзывает словосочетание «социальное учение» – и это тоже справедливо. Почему? Потому что к 1913 году было ещё неизвестно произведение Энгельса «Диалектика природы», где Энгельс ставит вопрос о применении диалектики к наукам о природе, к естествознанию. Эта рукопись попала в Советский Союз вскоре после революции, Институт марксизма-ленинизма получил задание ее опубликовать, и в 1925 году она была опубликована. И таким образом учение марксизма как бы получило такую целостность, оно стало даже не только учением социальным, но и мировоззрением, поскольку включило теперь и естественные науки в свой теоретический контур. Поэтому название «Теория и история» тут используется не очень удачно. С другой стороны, оно правильно в том отношении, что вопрос рассматривается в таком плане: как относится теоретическая часть марксизма или учение марксизма и история, если хотите, история его развития. Здесь важно именно соотношение истории и теории, которое другим словом не обозначить. Скажем, история и учение марксизма. Вроде бы история – общественная наука, и в ней нужно определить роль учения марксизма. Это было бы размытием мысли, поэтому в соотношении истории и теории марксизма важно рассмотреть теоретическую сторону дела.
Как соотносится теория, а на самом деле теории, и история развития марксизма? Каково влияние истории на марксизм? Каково влияние марксизма на историю, на исторический процесс, на историческую борьбу?
И здесь, в контексте нашей темы, вспоминается расхожая нынче фраза, которая гласит: история никого ничему не научила. Ссылаются при этом на Гегеля, что мол Гегель говорил, что история никого ничему не учит. Такое утверждение несправедливо, неправильно и вообще фальшиво. Почему? Потому что у Гегеля, как человека умного, проницательного, мудрого специалиста, сказано по-другому, а именно: история не научила правительства и народы, как следовать её поучениям. И действительно, правительства она точно не научила. Взять хотя бы наши правительства, начиная со времен Хрущева и Брежнева и кончая Чубайсами и Путиными: они не научились и до сих пор еще ругают марксизм, Ленина, приписывают Ленину там всякую чушь, особенно в последнее время. И народы – народы тоже, конечно, не научились из истории. Почему? Потому что народам некогда учиться у истории, народы заняты работой. Рабочие находятся на предприятиях по 8 часов, а теперь и по 12 часов работают – некогда рабочему классу историю изучать. Крестьяне, сельхозрабочие, вообще с утра до ночи на земле и с животными возятся – им тоже некогда. Но есть товарищи ученые, есть просто мудрые люди, у которых много времени, которые изучают и научаются. Но я думаю, те, кто занимается в Красном университете, они как раз имеют такое время, они на этом сосредоточены, и они обучаются.
И в этом смысле, я думаю, что они уже усвоили, что такое теория, и знают, что теория – это развернутое понятие, и что такое понятие в этом смысле или в этом соотношении. Понятие – это свернутая теория, и это действительно так. В каждом понятии, если его начинать рассматривать, свернута вся теория. Скажем, понятие стоимость. Чтобы в нем разобраться, нужно знать все другие экономические теории. И когда вы разбираете эту стоимость, анализируете, как иногда говорят, вы наткнетесь на все понятия экономической теории. И если вы умно, грамотно постигаете, то вы и категорию стоимости постигнете правильно, а если у вас пробелы в каких-то других понятиях, вы и понятие стоимости тоже не усвоите с достаточной глубиной.
Я думаю, что в этом смысле наш университет как раз имеет большое преимущество по отношению к любым другим вузам, и это неслучайно, потому что у нас на квадратный метр больше докторов наук и профессоров, чем в любом другом вузе, – я имею в виду по социальным, экономическом и философским дисциплинам. И тем более на каждого слушателя приходится больше профессоров докторов наук, чем где бы то ни было.
Далее, теория, таким образом, это логически связанный круг понятий, это жесткая детерминация и в жизни, и отражаемая в понятиях. Но дело в том, что сама теория входит в науку. Для примера, экономическая наука состоит из многих теорий. Во-первых, общая теория, политэкономия, которая развита в «Капитале» Маркса, во-вторых, масса других научных дисциплин и наук: финансы, бухгалтерия и т.д., – и всё это отдельные науки, и все это в вузах специально изучается. Мы, конечно, до этого не доходим – наша роль заключается как раз в методологическом осмыслении наук и сведении их более-менее в учение.
Науки тоже не являются какой-то окончательной общей формой, они только элемент более общей формы. Какой элемент общей формы? Это могут быть учения – общая для них форма – учения, и всякое учение состоит из отдельных наук. И в марксизме можно выделить несколько наук, потому что марксизм можно представить и как учение. Ленин в 1913 году и представлял марксизм как учение. Учения бывают или на основе одной крупной фундаментальной теории, скажем, как учение об эволюции Дарвина или учение о Периодической таблице элементов, как у Менделеева. Это такая теория, которая сама являются учением, фундаментом для массы дисциплин: дарвиновская теория или менделеевская – для массы биологических дисциплин, химических дисциплин, – даже я, если начну считать, десяток, а то два, насчитаю. А вообще их еще больше, поэтому можно говорить о марксизме как об учении.
Но и учением дело не заканчивается. Учения входят в картину мира, и в этом смысле говорят об естественно-научной картине мира, которая состоит опять-таки из нескольких учений. Это, во-первых, учения о минеральном мире, учения о животном мире, учения о генах и генетике и так далее и тому подобное. Социальная картина мира или научная картина общества тоже состоит из учений: из экономического учения, из политического учения, из методологии, можно сказать, методологического учения. Поэтому можно утверждать, что знание состоит из двух основных картин мира: естественно-научной картины мира и научной картины общества. Вместе эти две картины, также и методология, составляют мировоззрение. И мы в нашем курсе пытаемся представить марксизм как такое мировоззрение, причем по необходимости, конечно, сжатое. Часов у нас немного. Мы даем не научное мировоззрение, а скорее его контур, основные узловые моменты, понятия, категории в расчете на то, что слушатели сами изучают эти материалы, учения, картины мира и вырабатывают у себя собственное мировоззрение.
Собственное мировоззрение в русском языке, как правило, называется миросозерцание. Если вы возьмете, например, ученых и философов XIX века, в частности, Николая Гавриловича Чернышевского, то заметим, что он говорит о миросозерцании и в научных трудах своих и в художественных. О миросозерцании говорит и Герцен. Кстати, и Энгельс иногда говорит о миросозерцании. И даже о себе они, Маркс и Энегльс, тогда говорили о миросозерцании. Почему? Потому что в то время они выступали еще с субъективным миросозерцанием, а вот объективным научным мировоззрением это гениальное созерцание остановится тогда, когда оно признано обществом. И когда оно признано обществом, когда оно реализовалось, когда на его основе построили социалистическое общество, тогда оно стало объективным научным мировоззрением. И мы, каждый из нас, изучаем его и таким образом вырабатываем собственное миросозерцание. И от того, насколько оно у нас научно и полно, зависит наша деятельность, ее успехи и эффективность.
Эффективно, мудро действует тот, кто это научное мировоззрение использовал, широко, глубоко и выработал в себе научное миросозерцание, близкое к научному мировоззрению. Понятно, что мировоззрение в целом выработать очень трудно, особенно в части естественных наук, – мы их изучаем в школе, как правило. До последнего времени, вернее, до последних лет, еще до 2010-2015 годов в вузах естественно-научные дисциплины были мировоззренческими, например, дисциплина «Концепции современного естествознания». И у нас есть лекция профессора Огородникова, посвященная вопросу мировоззрения.
В итоге, мы получаем цельный образ научного марксистского мировоззрения, и каждый может познакомиться с ним. Так что история учит тех, кто хочет учиться, кто этим занимается, того она научает, и тот сам становится «изучателем», учителем, открывателем, «развивателем» марксизма.
И сегодня тема, вообще говоря, посвящена развитию марксизма, современного марксизма. Почему? Потому что нынче многие плачут, будто бы марксизм устарел, что он соответствует реалиям XIX века, а в XXI веке нужен новый марксизм, новый социализм, обновленный марксизм или что-нибудь в этом духе. Не понятно, что такое обновленный марксизм и откуда его взять? Если у вас есть обновленный марксизм, то покажите его. Если действительно что-то важное, серьезное, глубокое – мы его изучим и, задрав штаны, побежим за новым марксизмом. Если у вас его нет, если вы делаете лишь посыл, чтобы кто-то развивал новый марксизм, то это наивно. Наивно по той причине, что это слишком глубокие вещи, чтобы можно было призвать какого-нибудь товарища, и он бы по вашему заказу создал новую теорию. По заказу такие вещи не делаются. Марксизм развивает тот, кто применяет его к существующей действительности. Он наталкивается в действительности на новые противоречия, изучает, исследуют их с точки зрения марксизма и находит марксистские выводы – вот тогда и осуществляется развитие марксизма. Я думаю, что преподаватели нашего университета тут как раз находятся на высоте, поэтому в нашем университете преподаватели издают сейчас больше толковых, умных, глубоких книг, чем какие-нибудь современные вузы, в том числе и в прошлом году было издано нами несколько книг – и это все развитие марксизма.
Но как вообще соотносятся наука и ее история? По-разному. Скажем, в математических науках это соотношение не играет никакой роли. Например, был такой Эварист Галуа, французский математик XIX века. Он окончил университет и в возрасте 19 лет открыл и решил такие уравнения, до которых академики не доходили и потом еще ломали голову, не могли понять хода рассуждений Галуа. А на 20-ом году жизни он уже умер, но остался в памяти великим математиком. Вот и в физике тоже в общем история не играет какой-то большой роли. Физик изучает современную теорию, тут же исследует тенденции, которые есть в физическом мире, и совершает открытия. Он, конечно, ради любопытства знает, кто такой был Ньютон или Фарадей, но к его непосредственной работе это отношение почти не имеет; и так же в химии.
Вот в биологии немножко по-другому. Потому? Потому что биология до сих пор, с одной стороны, открывает живые организмы и даже животных, которых раньше биологическая наука не знала, а теперь вот где-нибудь там на каких-нибудь индийских островах, островах Тихого океана нашли животное, которое до сих пор не было известно науке. С другой стороны, каждый год вымирает несколько видов живых существ. Хоть их заносят в Красную книгу, заботятся, подкармливают, ухаживают, изучают, тем не менее каждый год человечество лишается нескольких видов животных. И это, конечно, проблема для человека, это очень грустно, что мы расстаёмся с живой природой, с ее живыми образами, с ее живыми свидетелями, в каком-то смысле являющимися нашими предшественниками и так далее. Несомненно, забота о природе, забота о живых существах будет развиваться и дальше.
Другое дело – медицина. Для медицины ее история очень важна. До сих пор изучают Гиппократа, Авиценну и других учёных, проверяют их рецепты, составляют рецепты по их предсказаниям и указаниям, восстанавливают образ жизни, питания и так далее. Это опытные науки, их история чрезвычайно важна, потому что опыт является непосредственной базой и непосредственным источником знаний, поэтому мы вынуждены все время его воспроизводить и повторять, чтобы научатся.
Политика, конечно, более-менее связана с историей. Политики должны знать, как раньше образовывались государства, как они взаимодействовали между собой, какие были войны, какие были генералы, какие они сделали карьеры, почему они сделали карьеры, за счет чего не побеждали, какова у них была стратегия и тактика. Китайские стратегии и тактики до сих пор базируется на учениях старых китайских стратегов и военачальников. И современные американцы тоже усвоили древние стратегии, тоже сейчас их пытаются использовать. Кстати, классическая древняя китайская стратегия – стратегия обезьяны: когда дерутся лев с тигром, обезьяна сидит на дереве и смотрит, кто победит; а с тем, кто выйдет из борьбы живым, но ослабленным, она и будет разбираться.
Так и сейчас Соединенные Штаты Америки натравили Украину на Россию, два славянских, можно сказать, даже русских народа взаимно борются, наносят друг другу урон, взаимно ослабевают, а Соединенные Штаты Америки тем временем продают старье, военный хлам, наживают на этом огромные деньги. 30 миллиардов «пробил» Байден через Конгресс, 30 миллиардов долларов, с шумом, с треском. А что это за 30 миллиардов? А это финансовая операция: нужно списать затраты на вооружение, которые Америка сделала ранее. За счет чего? Неужели она продаст вооружение Украине сейчас, получит за него деньги, и таким образом затраты будут восполнены?
В первую очередь, США получили выигрыш за счет того, что их возможные соперники борются друг с другом, ослабляют друг друга, а с другой стороны – на этом зарабатывают деньги, причем не первый раз они проделывают эту штуку. Так же было в Первую мировую войну: нефть и оружие они продавали обеим воюющим сторонам и таким путем вышли из Первой мировой войны разбогатевшими, окрепшими возвысившимися над слабаками и так далее. Во Второй мировой войне, видите, они вошли в войну уже в конце, пожали лавры – они вроде тоже победители, списали старое оружие, обновили производства и начали новый экономический цикл на базе новой техники. Произошло обновление основного капитала, Америка сделала экономический рывок вперед, а та помощь старой техникой, которую она отдала европейским странам по плану Маршала, поставила Европу в зависимость от себя и сделала США гегемоном над Европой. И империализм обрел моноформу, то есть одно сильнейшие государство, одна гегемония, один крупнейший империализм, который собрал вместе мелкие теперь, подчиненные бывшие империализмы и вместе с ними разрушали СССР, участвовали в разрушении СССР и теперь продолжают навязывать гегемонию миру. Такую же тактику они проводят сейчас и в Тайване по отношению к Китаю. Знают, что между Китаем и Тайванем существуют неурегулированные отношения, и вот они накачивают Тайвань оружием, подталкивает на Китай, а у Китая давняя заинтересованность и политика «одного Китая», и, конечно, рано или поздно Китай вынужден будет так же участвовать в неизбежной, как сейчас говорят, прокси-войне, то есть в войне представителей. То есть Соединённые Штаты смотрят со стороны, а их представитель, Тайвань, будет воевать с Китаем. Или он [гегемон, США], значит, вооружил Украину, настроил против России, теперь Украина воюет против России, а Соединенные Штаты Америки продают оружие, наживаются на этом и потирают ручки за счет того, что, значит, ослабляется Россия, помощник и стратегический партнер Китая.
Существует и другая выгода для США. В ситуации, когда в центре Европы идет военная операция, военная борьба, европейские капиталы оказались ввергнуты в растраты, в кризис. Санкции привели к тому, что сейчас идет некоторые предприятия разоряются, нарушаются экономические связи и разрастается экономический кризис. Рост цен невероятный для Европы: одни говорят, что 8-9%, некоторые наши экономисты утверждают, что по крайней мере 15%, а к осени боятся, что в некоторых европейских странах будут все 17%. Поэтому капиталы перетекают в Соединенные Штаты Америки, в спокойное место, где можно сохраняться. Вот Европа разоряется, и ее разорение пойдет опять в пользу Соединенных Штатов Америки.
Следовательно, политика и история – тесно связанные и дисциплины, и явления. Что такое политика? Политика – это продолжение истории. Политика – это совершающаяся история. А что такое история? История – это уходящая в прошлое политика: откладываются какие-то крупные политические явления, откладываются, чтобы потом выветриться. Вот будем скоро отмечать День победы в Мировой войне. Собрались страны в 1945 году и решили, как будет устроен послевоенный мир, и этот мир держался очень долго. Теперь он выветривается, расползается. Нужен фактически новый договор между странами, но пока его еще нет. Таким образом, тот мир, который был создан в 1945 году, уходит в прошлое, в историю, а возникает какой-то новый, неуверенный мир, бурлящий, воюющий, голодающий и впадающий в серьезный экономический кризис, по отношению к которому кризис 1929-1933 годов, я думаю, покажется лёгким насморком, и нас ждут несколько труднейших ближайших лет.
В этом смысле философия самым тесным образом связана со своей историей. Поэтому каждый философ подробнейшим образом изучает историю философии: какие раньше были категории и как они возникли? И некоторые мысли древних философов, они все время воспроизводится как не усыхающая, не испаряющаяся мудрость. Изречение Гераклита: всё течет, все изменяется. Эта мудрость на все времена, и во все времена ее вспоминают. И мы с вами течем и все время изменяется. Я думаю, что мы даже здесь, особенно на уроках диалектики, на уроках по науке логики, которые вы здесь прошли, очень хорошо выяснили, что все течет и все изменяется, что всякое нечто есть только как изменяющееся нечто, и оно есть только благодаря тому, что оно изменяется: как только оно кончит изменяться – оно умрет. Но даже если оно умрет, оно не кончит изменяться, оно начнет распадаться на свои какие-то первоначальные стихии. Поэтому древние мудрости до сих пор сохраняются и вспоминаются, и особенно молодежь использует образы старых философов для своих каких-то новых осмыслений, размышлений. В этом смысле особенно популярны как раз Гераклит, Сократ, знаменитый Диоген, – вряд ли кто-нибудь не знает Диогена, Диогена из бочки или Диогена Синопского. Особенно вспоминают его знаменитый образ: как-то он ходил по Афинам посреди дня с факелом. Афиняне его спрашивают: чего ты, кого ты ищешь, Диоген? Ищу человека! Искал, искал, так и не нашел человека. И, с одной стороны, это вроде такая не то шутка, не то ирония, а с другой стороны, есть в этом глубокий смысл: не каждый, как выяснили мы в ХХ веке, – а это было и раньше известно, имеющий облик человека, является человеком в точном, в подлинном, глубоком смысле.
И вот я для себя как-то недавно, особенно в связи с разгромом Ливии, выяснил, что нынешние даже культурные люди, политики, правители высокого уровня даже не доросли до христианского сознания, у них нет даже христианского сознания. Они по уровню своего сознания являются варварами, вандалами. Как раньше говорили, христиане о них говорили: язычники. Причём, на латинском языке это звучит как «пагани», поганые. Вот раньше русские называли окраины, печенегов, половцев – поганые, т.е. они язычники, они не дошли до Христа, до христианства. Ну и, казалось бы, за две тысячи лет христианство глубоко проникло в культуру, и мы сейчас общаемся с людьми в той предпосылке, что нравственные, моральные, эстетические христианские ценности усвоены, человек о них не задумывается, они теперь у нас есть как естественные. Но глядя на Хилари Клинтон, которая радуется и смеется, просматривая сцену, где на улице издеваются и убивают Каддафи, я понимаю, что это человек не христианской культуры, а это именно поганая, это именно язычница. Но чего ж мы тогда хотим от украинских хлопцев, которые стали фашистами в XIX веке, которые издеваются над людьми хуже, чем немецкие фашисты издевались. Причем, немецкие фашисты над чужими людьми, а эти издеваются над своими: громят, стреляют из пушек, наносят ракетные удары по своим людям, то есть это тоже язычники. Какой там марксизм, какое там христианство! Это язычники, причем самого подлого каннибалистского свойства.
Далее, методология и диалектика тоже неразрывно связаны со своей историей. Почему? Почему что все эти категории, которые мы используем, были разработаны древними философами по одной. Скажем, категория «становление» разработана Гераклитом, категория «бытие» открыта Парменидом, т.е. и за каждой категорией стоят 1-2, а то и несколько человек, поэтому история и теория очень связаны. И марксизм в этом смысле, как философия, как политика, связан со своей историей чрезвычайно плотно. Если хотите, марксизм теперь уже вплетен в историю: его или поддерживают, или с ним борются, но его не обойти и не выкинуть. Скажем, Путин и компания борются с марксизмом, с Лениным и так и будут бороться. Причем в этом смысле они неотделимы от украинских нацистов: и те и те борются с Лениным, сбрасывают Ленина с пьедесталов; украинские фашисты сбрасывают не только памятники Ленину, но и советским военачальникам, которые освобождали Украину от фашизма, в том числе даже Жукова. Поэтому марксизм уже вплетен в историю, – я имею в виду, в историю социальную, в историю политическую, – он вплетен в историю духовной жизни, в историю философии, в историю экономической теории. Его не обойти. Каждый серьёзный учёный, он не может пройти мимо Маркса. И, если он даже с ним не согласен, он как бы должен выяснить, почему он не согласен, да и другим разъяснить. Так чего ж это ты обходишь, значит, Маркса? И выдающиеся современные иностранные ученые, в том числе американские, к Марксу относятся с большим пиететом. Классик английской политэкономии Кейнс несколько раз в своих книжках ссылается положительно на Маркса. Вот недавно умер Иммануил Валлерстайн, крупнейший американский экономист, социолог, историк. Он говорил, что марксизм – это серьезное, глубокое мировоззрение, охватившее широкие массы в мире, правильно признает это. Марксизм имеет сейчас свою теорию и свою глубокую историю, мимо его не пройти, не посчитавшись с ним. Поэтому кто хочет серьезно и глубоко изучить марксизм, тот вынужден изучать и его историю, роль марксизма, марксистской партии, коммунистических партий в истории. А фактически в любой стране так или иначе есть коммунистическая партия, и у нее есть своя марксистская история, поэтому теперь это очень широкая тема и проблема.
Сам марксизм разросся как теория, действительно стал мировоззрением. В нашей стране как бы там ни относились к коммунизму, как бы там ни относились к Ленину или Сталину, но в науке марксизм, в нашей российской и вообще в братских республиках, да и в мире, широко проник в ткань науки, и ученые так или иначе используют его в своих исследованиях. Поэтому и нам, конечно, нужно знать, в чем состоит и какова его реальная история и каков его образ именно как мировоззрения.
Нужно сказать, что первый цельный образ марксизма дал Фридрих Энгельс в своей знаменитой работе «Развитие социализма от утопии к науке», где он показал, что политическая теория марксизма, стратегия и тактика коммунистической партии базируется на философском основании, на материализме, который использует диалектику Гегеля как методологический корень, как методологическое основание. Во-вторых, научный социализм базируется на экономической теории. Экономическая теория развита во многих книгах и наиболее полно изложена Марксом как цельная теория в работе «Капитал». Вот это история, можно сказать, развития экономической теории. То есть и в этом отношении Маркс очень чуток ко своей теории, он выяснил ее исторические корни. Поэтому Энгельс работал уже на богатой почве и дал такое емкое, точное и целостное изложение марксизма как целого. Ну и вторым опытом цельного изложения марксизма как учения, марксизма как миросозерцания, являются две работы Владимира Ильича: «Три источника и три составные части марксизма» и «Карл Маркс. Биографический и теоретический очерк» – в этих работах в сжатом виде изложено целостное мировоззрение Маркса, марксизма. С ним можно познакомиться, и это является отправной точкой для более глубокого изучения. И, как я уже говорил, в 1925 году, когда была опубликована «Диалектика природы» Энгельса, марксизм получил весь корпус мировоззренческих дисциплин, научную картину мира и научную картину общества и сделался научным мировоззрением, причем другого такого научного мировоззрения нет. Никакой другой более целостной и более глубокой концепции нет.
Я задавал этот вопрос несколько раз: пожалуйста, назовите, если есть такая – мы ее изучим. Пока никто ничего другого не назвал, хотя есть другое мировоззрение – религиозное. Религия имеет целостное мировоззрение, по любому поводу религия вам ответит на все важнейшие вопросы, но по-своему, по религиозному, на уровне начала нашей эры, то есть на уровне I-II столетия нашей эры. Я думаю, что никакого нынешнего грамотного, образованного человека это мировоззрение удовлетворить не может, поэтому мы давно уже наблюдаем кризис и распадение религий, в том числе и христианской и на массу конфессий и самих конфессий на массу сект, причем уже есть такие конфессии как бы искусственного свойства, надуманные, занятые не столько религией, сколько добыванием денег, как-то: церковь Муна или дианетика. Но на обществе это сказывается падение морали и тотальным развратом, который в христианскую эру был загнан в подполье, поэтому содомиты, извращенцы такого рода вели подпольную жизнь, презирались и подавлялись. В XIX веке, поскольку религиозная идеология потеряла, по-моему, последние остатки авторитета, вся эта шушера вылезает на поверхность, она себя рекламирует, она себя навязывает молодежи, получает адептов, то есть уродует молодежь и таким образом растут ее ряды. Кому-то это нужно, кто-то на этом делает деньги, а кто-то, возможно, хочет и переустроить общество на каких-то античеловечных, не говоря уж антихристианских, началах.
В этом смысле современный марксизм, который есть в России, который мы, собственно, представляем, развиваем и пропагандируем, он, конечно, совершенно другого свойства. Современный этап начинается примерно с 1987 года, но с начала перестройки, так называемой, когда масса людей в Советском Союзе вдруг осознала угрозу, которая нависла над социализмом, над коммунизмом, над СССР и вообще над обществом. В те годы было много групп, группировок социалистического, коммунистического, марксистского свойства, в том числе мы создали в Ленинграде такой центр, было Общество научного коммунизма, при нем клуб «За и против», в Доме политпросвещения мы проводили лекции. На эти лекции собирались полные залы, человек пятьсот-шестьсот, и проводили дискуссии на общественно-политические темы. И там родились многие течения, в том числе наша группа создала Объединенный фронт трудящихся, а после Инициативное движение коммунистов и работает и до сих пор.
Среди открытий марксизма, сделанных этой группой, можно назвать открытие того простого и грустного факта, что ко времени перестройки было утрачено понимание советов. И вот в клубе «За и против» выступал московский профессор Алексей Алексеевич Сергеев, он нам вновь разъяснил, что такое советы. Советы – не в том смысле, что собрались какие-то люди для совещания, а совет – это форма организации государства по предприятиям. Советы создаются на почве предприятий, городской совет – это совет представителей от предприятий. И, конечно, мы поняли, что перестройка и разрушение СССР не случайны, то есть если нет понимания советов, если они не строятся как действительные советы, то они превращаются в парламенты. И это было удручающее открытие тогда. Но все же открытие. Оно сначала удручает, но потом и вдохновляет. Вдохновляет, что мы поняли наконец, в чём же роль советов, какие они должны быть и что драма разрушения СССР возникла из-за не понимания, что такое советы, и ее можно предупредить, и ради этого поднялись тогда очень большие силы.
Вторая тема, которую тоже мы фактически открыли и подняли, предали ей общественное значение – тема диктатуры пролетариата. Мы и раньше задумывались, почему в 1961 году из программы партии вдруг была вычеркнута диктатура пролетариата как основа, сущность советской власти. И вместе с пониманием советов мы осознали, что и диктатура пролетариата была выкинута не случайно – она была выкинута именно как основа советов. Советов ни стало, потому что была выкинута их сущность. И это тоже укрепило наши убеждения, что мы понимаем, о чем идет речь, понимаем причины происходящего и знаем, в каком направлении бороться с разрушением общества, и сами активно включились и соединяли людей, привлекали людей к нашей борьбе.
Третье большое понимание, открытие и последующая пропаганда были связаны с уяснением роли и истории Сталина. Во-первых, мы поняли, что поругание Сталина, его критика были не только не справедливыми, а сознательной ложью, во-вторых, что подобной критикой Сталина было как бы выбито коммунистическое знамя у трудящихся, у коммунистических, марксистских сил. И мы подняли это знамя, стали защищать Сталина, стали пропагандировать его, стали очищать его от наростов лжи и, опираясь на помощь массы людей, мы преуспели в этом деле. В 1994 году в газете «За рабочее дело» мы провозгласили реабилитацию Сталина и фактически реабилитировали его. И с тех пор пошел вал положительной литературы о Марксе, о марксизме, о Сталине, о сталинских идеях, о сталинской политике. И сегодня он уже захватил и буржуазные партии. Некоторые буржуазные партии, которые считали себя патриотами, уже теперь стали сталинистами, провозглашают Сталина и с помощью Сталина продолжают бороться с Лениным. Вот Ленин у них нехороший, а Сталин собрал Россию, сделал ее непобедимой, победил в Великой Отечественной войне и так далее и тому подобное.
Следующим открытием было – это уже где-то в девяностом году – то, что происходит не какая-то там перестройка, не какая-то борьба за реформы, а происходит контрреволюция. Надо отдать должное Михаилу Васильевичу Попову, что на съезде Коммунистической партии Российской Федерации в Москве, в лицо этому съезду, в лицо Горбачеву сказал, что никакого нового общества, никакого нового социализма не просматривается, а вот контрреволюция просматривается, то есть фактически он назвал вещи своими именами впервые на такой трибуне.
М. В. Попов: «Является ли перестройка революцией? Давайте, товарищи, вспомним, что такое теоретически революция. Революция, насколько все здесь знают, и все это знают прекрасно, и я не собираюсь никого учить – здесь грамотные люди, революция – это переход от одной общественно-экономической формации к другой со сменой у власти класса, причем непременно реакционного класса на прогрессивный. Это какой же у нас класс собирается прийти? Не теневики ли и не нэпманы новоявленные? Это прогрессивный класс? Кто у нас собирается скупить фабрики и заводы? О ком пекутся те, кто говорит о приватизации сегодня? О рабочих? О крестьянах? Об интеллигенции? Может о профессорах? Может профессора могут у нас купить фабрики и заводы? Так вот я думаю, товарищи, переход от одной формации к другой в теоретическом плане на пути вперед не просматривается, на пути назад просматривается, но это уже не революция, а контрреволюция».
И это, конечно, тоже было отрезвлением для очень многих, что, товарищи, девяностый год – уже идет контрреволюция! Многие поднялись на борьбу с Горбачёвым, с горбачёвщиной, с перестройкой, с Ельциным, с ельцинизмом и с Солженицыным, как таким знаменем контрреволюции, которое развевали еще в советское время партийные верхи во главе с гражданином Андроповым. Надо сказать, что все названные передряги привели к серьезным открытиям марксистского свойства и развитию марксизма, которые были сделаны в это время.
Кроме того, я пропагандировал и пропагандирую открытие Михаила Васильевича Попова, который разъяснил активную роль надстройки по отношению к базису. Причем Энгельс уже перед смертью в 1894-1895 годах написал несколько писем разным товарищам с разъяснением обратного воздействия надстройки государства на базис, и они так и называются «Письма об историческом материализме», то есть вопрос был озвучен. Михаил Васильевич, в свою очередь, показал, что это важнейший вопрос, и наша надстройка, особенно со времен Хрущева, действует против базиса, она не помогает базису развиваться, а действует против базиса и разрушает его. Причем, у Энгельса есть размышления на тему разрушения надстройкой базиса, и в одной из лекций я воспроизводил эту концепцию Энгельса. Он говорит, что правительство, то есть надстройка, может действовать трояким образом по отношению к базису: 1) может содействовать развитию базиса, т.е. действовать в направлении естественной эволюции экономики, и тогда экономика развивается, правительство может действовать и против базиса, 2) против экономики – тогда экономика не развивается, скорее разрушается, 3) правительство может действовать ни в ту, ни в другую сторону, ни вперед, ни назад – тогда экономика буксует, застаивается и так или иначе гниет, разрушается, то есть движется вспять.
И когда задаешь простой вопрос о советском времени: какое и чье правительство действовало в направлении развития экономики? Все вам скажут: во время Сталина. Экономика развивалась по 10-20 и более процентов в год. И кстати вышла довольно интересная книжка «Кристалл роста» Александра Галушки с товарищами. Он как раз показывает, что в то историческое время, с 1926 по 1953 год, экономика России развивалась как никогда бурно: по 13-14% в год. Это фантастика! Сейчас бурным развитием считается рост 3-4%. Китай, сейчас снизил немножко, 6-7% – это большое развитие, большие темпы. Во время Сталина 13-14%. Во время Хрущева, даже отчасти Брежнева – вот тогда, да, ни то ни сё. И роста производительности труда в их время почти не было. Но! Все-таки, когда Горбачев заступил на вахту, рост экономики в 1985 году составил около 3% процентов. Сейчас 3% – мечта. И он поднял панику, что наша экономика падает, надо что-то делать, развиваться, поэтому нужна перестройка. На самом деле он действовал против законов экономики и таким образом разрушал экономику.
В самое последнее время было уделено много внимания и посвящено исследований вопросу контрреволюции. Эти исследования завершились недавно. И мы с Михаилом Васильевичем подготовили к изданию книгу, «Революция и контрреволюция в СССР» как обобщение теоретического опыта глубокого изучения истории СССР, истории его взлета, интенсивного фантастического развития и крушения. То есть, наконец, и мы вполне поняли, и теперь трудящиеся могут понять, что с нами происходило, почему события завершились так и почему был разрушен Советский Союз. Если все сложится, как мы думаем, книга будет напечатана примерно через неделю, выйдет из издательства и к экзаменам тех, кто раньше придет на экзамен или в первых рядах, мы, как часто бывает, одарим наших слушателей нашим новым произведением. Думаю, что они почерпнут из неё много нового и глубже поймут, как и где развивается современный марксизм. Я думаю, что ничего равного и глубокого в развитии марксизма в ХХI веке не сделано. Хотя марксизм развивается в науках, многочисленных исследованиях по конкретным дисциплинам, но целостного взгляда, именно мировоззренческого в смысле картины мира, картины общества, социальных, экономических учений, я думаю, ничего более высокого, более глубокого нет. Так что поздравляю вас с окончанием занятий, с окончанием нашего курса, желаю вам успешной сдачи экзаменов и надеюсь, что, те, кто успеют, получат в следующий раз при нашей встрече эту замечательную книжку. Спасибо. Если есть вопросы, я готов на них ответить. А пока перерыв.
- Ответы на вопросы слушателей.
Вопрос: «Где можно купить «Науку логики» под ред. М. В. Попова?»
А. С. Казённов: «Я видел ее в «Доме книги» 2 месяца назад, но не черное большое издание, а небольшого формата, желтое.
Вопрос: «Читали ли вы книгу д.и.н. Пыжикова «Истоки сталинского учения»?
А. С. Казённов: «Это оригинальный глубокий историк, к сожалению, безвременно умерший: было ему около 55 лет. Оставил несколько замечательных исследований, которые, я думаю, будут внимательно изучаться грамотными людьми, я думаю, что они дадут много научных последствий, что его исследования будут поддержаны и развиты молодыми».
Вопрос: «Что вы думаете о программе КПК и вообще о реформах Ден Сяо Пина?»
А. С. Казённов: «Я думаю, что для переходного периода, для того времени реформы оказались очень удачными. С тех пор Китай интенсивно развивался. Сейчас он фактически по валовому продукту является страной номер один, и через буквально несколько лет он и по продукту на душу населения, стало быть, в таком наиболее реальном выражении будет страной номер один. Поэтому США и озабочены, как его остановить, как его разорить, как на него натравить Тайвань, как ослабить Россию, чтобы Россия не была, значит, в стратегически дружеских отношениях с Китаем. Короче говоря, капиталистический империалистический мир, он сейчас направлен против Китая, и я думаю, что большая враждебная деятельность внутри Китая сейчас ведется, Китай переживает, думаю, непростые времена. Поэтому и с этой стороны нас ждут очень интересные времена».
Вопрос: «Вы скорее всего слышали, что Россия хочет поставлять газ в Европу за рубли? В чем тут выгода? Есть ли она вообще, или это очередной пшик?»
А. С. Казённов: «Значит, тут выгод очень много. Во-первых, принципиальная выгода. Принципиальная выгода состоит в том, что сейчас США за счет того, что доллар является мировой валютой, имеют за счет печатания бумаг прибыток на пустом месте, прибыток из печатания самой бумаги. Так же, как и любое правительство, если оно печатает свои деньги, то оно может варьировать этим прибытком, варьировать эмиссию и наживаться на эмиссии, и использовать ее положительно. А сейчас в ситуации, когда мы находимся под долларом, мы можем напечатать только столько рублей, сколько заработали долларов, то мы эту выгоду от эмиссии не имеем. Это такая принципиальная вещь. Вторая, она менее фундаментальная, но тоже принципиальная. Она состоит в том, что вдруг обнаружилось, вернее, вдруг наше начальство обнаружило, что те деньги, которые они хранят в американских банках за продажу нефти и газа, являются американскими деньгами. И Америка сейчас решила, что она не будет отдавать эти деньги России, за счет этих денег она хочет помочь восстанавливать Украину. То есть это такой грабеж России. И за счет перевода нашей валюты в настоящую национальную валюту, а торговлю в рубли, они будут вынуждены хранить деньги в наших банках, то есть сначала в наших банках они откроют счет свой в долларах или в евро, потом переведут на параллельный счет в рублях, который будет тоже в нашем банке, здесь в России, и теперь забрать эти деньги обратно они уже не смогут, то есть кончилась бесплатная отдача нефти и газа за рубеж. Сейчас они отняли 350 миллиардов долларов ни за что ни про что – это умопомрачительные цифры. Вот теперь лавочка закрывается и прекращается.
Я думаю, что если наше правительство развернет это в сторону удешевления кредита, снижения кредитных ставок, то это и будет мотором буржуазного, но все-таки развития экономики России, поэтому это можно только приветствовать. Причем это давно уже предлагали экономисты патриотического направления: продавать нефть и газ за рубли. И вот, наконец, Путин, так сказать, нашел удачный момент, когда это можно сделать наиболее безболезненно. Ну не то, чтобы безболезненно, но, как говорится в кучу бед, еще и это провернуть уж заодно. Это тоже надо пережить, потому что Запад, конечно, с этим просто так не согласиться. И мы видим, что он борется против этого, борется, но сейчас, по крайней мере, он против этого ничего предпринять не может, а механизм останется у нас, и механизм вполне положительный. Я думаю, что это очень хорошо».
Вопрос: «В учении о сущности Гегель пишет, что сущность – это переход от ничто в ничто. Как это понять? Ничто в ничто?»
А. С. Казённов: «Всякая сущность есть отрицание. И она отрицает предшествующее. А предшествующее-то само есть отрицание, поэтому она является все время отрицанием, постоянно переходит от отрицания к отрицанию. Так же, собственно говоря, как и каждый предмет. Скажем, ваше бытие, наше бытие есть отрицание бытия родителей. Родители породили нас – сами отрицаются, но и мы делаем это, тот же самый круг, мы идем опять к отрицанию. Через некоторое время опять нас не будет, а дети наши будут как отрицание отрицания. И вот это и есть, собственно, связь, преемственность, и вещей, и идей. Гегель отразил вот эту преемственность в вещах в преемственности идей, что она осуществляется через отрицание отрицания, есть так называемый закон отрицания».
Вопрос: «Согласны ли вы с режиссером К. Шахназаровым, что тех, кто против буквы «z», ждут концлагеря и стерилизация?»
А. С. Казённов: «Шахназаров так говорит? Не верю. Это, значит, украинцы, ну, может быть, они будут издеваться над кем-то. Да, но это речь его критикующая украинцев, что они, такие мерзавцы, хотят так делать. Ничего не ждет. Но вот поделают они так, пока сейчас их не разогнали, не истребили, они сами оттуда не разбежались, но это дело будет прекращено, я надеюсь, в ходе операции, по крайней мере на тех территориях, которые останутся вне Украины».
Вопрос: «Как вы будете бороться после победы социализма с проблемами алкоголизма на производствах? Ведь в период «застоя» алкоголик знал, если его уволят, он везде найдет работу.
А. С. Казённов: «Это правильно и это хорошо, что человек не боялся потерять работу, что он мог найти работу все равно. А c алкоголизмом борьба была. И вот у меня, скажем, отец в последние годы жизни работал начальником цеха, у него была головная боль, вот он со мной делился, что вот 1 пьяница напьется – не придет на работу. Станки стоят, приходится кого-то вызывать. Все равно там час или полчаса, значит, перерыв в работе – план будет недоделан, недовыполнен. Вот и так он не мог уволить этого рабочего. И это, действительно, была проблема. Я думаю, что это уже были времена такой анархии, и уже социалистического в управления почти ничего не осталось, и рабочие это, кстати, тоже чувствовали, и дисциплина в связи с этим развинчивалась. Я думаю, что в серьезно организованном обществе, обществе, организованном по-коммунистически на предприятиях, когда на предприятиях будет община коммунистическая, она не позволит, чтобы рядом с нею был такой пьяница. Или его перевоспитают в краткие времена, или, действительно, не хочешь жить в общине, иди, ищи себе другую общину».
Вопрос: «Можно ли доверять советским книгам конца 80-х годов ХХ века?
А. С. Казённов: «Ну это слишком обще поставленный вопрос. Многим книгам доверять нельзя. Это была или контрреволюционная литература, или «липа» или просто бестолковая, глупая, бездарная литература – ее было очень много. Но были замечательные, выдающиеся книги художественные и научные в том числе, особенно публицистические. Скажем, в это время творил В. С. Бушин: это галерея типов от героев до омерзительных проходимцев, – и он всех выявил, всех показал. Будущим, значит, гражданам социалистического общества будет легко разобраться в тех типах, которые участвовали в разрушении Советского Союза: от академиков и писателей, до журналюг разного рода. Так что избирательно надо всегда ко всей литературе – не только, значит, конца эпохи социализма в СССР, да и в ХIX веке тоже разные писатели и поэты. И одни остались в истории, мы их учим, изучаем, а другие канули в лету, и мы их не знаем даже по фамилии, так же и в XVIII веке, так же и у древних. Из древних большинство произведений канули в лету. Остались, скажем, от Гераклита 70 маленьких фрагментов, вот вроде того, что все течет, все изменяется, нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Это блестящая мысль, ее много цитировали, поэтому она сохранилась в памяти через другие произведения. А многие-то или большинство литературы кануло в лету».
Вопрос: «Конкретно вы когда-нибудь голосовали на выборах за Путина?»
А. С. Казённов: «Никогда. На этом пункте надо остановиться. Я никогда не голосовал за какое-то лицо: за Горбачева, или за Ельцина, или был Рыжков или еще кто-то. Я голосую за политическую линию, которая в наибольшей степени выражает коммунистическую линию, пролетарскую линию, марксистко-ленинскую линию. В последние годы так или иначе, но на выборах ее выражает КПРФ. Поэтому я голосовал, если голосовал, то за КПРФ. Почему? потому что она ближе всего – другого нет».
Вопрос: «Может ли создание кооперативов в современных условиях безработицы и процветания мелкого бизнеса, способствовать объединению трудящихся и движению к нашей общей цели – созданию советов?»
А. С. Казённов: «Ну оно может, если оно строится с этой целью, то в какой-то мере может. Но скорее все-таки в современных условиях это отвлечение сил. Владимир Ильич, когда говорил о кооперативах, что нам ничего сейчас, собственно, не надо, кроме развития кооперативов, это тогда он говорил, когда в государстве советская власть, когда коммунисты во главе государства и они организуют общественное производство. Кооператив – это ступенька в организации общественного производства. Действительно, тогда нужно было способствовать развитию кооперативного движения, направлять его в социалистическое русло, и это было бы, значит, таким очень важным стимулом и направлением, и рычагом построения социализма, и оно действительно и было реальным рычагом. А сейчас, я думаю, что вряд ли от этого будет какой-то большой прибыток, хотя может быть, если какие-то отдельные люди поставят себе эту цель, то есть создавать кооперативы именно в социалистическом смысле, с социалистическими целями, ну какой-то мере они могут помочь. Хотя, думаю, что это в целом все-таки отвлечение трудящихся от главной сегодня линии, а главная линия – это создание профсоюзов и создание коммунистической партии, то есть пока стоит общая задача. а по частностям, по частям, по мелочам ее не решить».
Вопрос: «Ютуб» стал основной площадкой, в том числе для пропаганды ваших идей. Вы поддерживаете блокировку Правительством РФ видеосервиса «Ютуб»?
А. С. Казённов: «Я не поддерживаю блокировки «Ютуба», никаких других сервисов. Хотя в отдельные периоды остановки за какие-то конкретные прегрешения против страны или против каких-то явлений, они вполне возможны – приостановки. А в принципе, это, конечно, не борьба, потому что ютубы и, как и прочие направления, они полны всякой дряни. И я-то думаю, что тут важнее контрпропаганда, важнее, объяснять людям как избирательно относиться к этим сетям и как там находить важное, нужное, и что там является фейками, обманом, ложью и так далее и тому подобное.
Вопрос: «Как вы считаете, возможна ли национализация иностранных производств на территории РФ?»
А. С. Казённов: Конечно. Она и возможна, и происходит и сейчас. Скажут, некоторые уходят, «Икеа» уходит, вполне можно это каким-то образом или национализировать, или, по крайней мере, передать каким-то русским компаниям».
Вопрос: «Что вы думаете реформе денег, про цифровой рубль?
А. С. Казённов: «У меня личной позиции по этому поводу не выработано. Я думаю, что все-таки это направление в значительной мере спекулятивное, и, если у какого-то государства есть силы справляться, держать это под контролем, я думаю, там можно, в том числе и использовать эту валюту, но в большинстве стран, я думаю, что это только вредные направления. Но, я говорю, позиции целостной по этому вопросу у меня нет – я все-таки не экономист. Спасибо, дорогие товарищи. До свидания!»
