— Здравствуйте, Михаил Васильевич!
— Здравствуйте, Марат Сергеевич. Вы ещё не дочитали Полное собрание?
— Нет, каюсь. Тридцать шестой том. Ещё девять.
— Ну, это уже не много. Сейчас мы подошли к такому моменту, когда Ленин осуществляет свою мечту. Ленинизм в отличие от учения Маркса и Энгельса представляет собой не только теоретическое учение, но и воплощение того главного, что было в учении классиков плюс учение об империализме, переход от капитализма к социализму и полному коммунизму.
Ленина можно считать счастливым человеком — ему довелось осуществлять то, чему он посвятил большую часть своей жизни. Он вёл к этому, подготавливая социалистическую революцию. И далее занимался строительством социализма.
— Этот том охватывает март — июль 1918 года. Один из самых толстых томов.
— Для тех, кто любит много читать.
— Том начинается с материала “Седьмой экстренный съезд РКП(б) 6–8 марта 1918 г.”
“По всей России вздымалась волна гражданской войны, и везде мы побеждали с необыкновенной легкостью именно потому, что плод созрел, потому, что массы уже проделали весь опыт соглашательства с буржуазией. Наш лозунг «Вся власть Советам», практически проверенный массами долгим историческим опытом, стал их плотью и кровью.
Перед буржуазной революцией была только одна задача — смести, отбросить, разрушить все путы прежнего общества. Выполняя эту задачу, всякая буржуазная революция выполняет всё, что от неё требуется: она усиливает рост капитализма.
В совершенно ином положении революция социалистическая. Чем более отсталой является страна, которой пришлось, в силу зигзагов истории, начать социалистическую революцию, тем труднее для неё переход от старых капиталистических отношений к социалистическим.
…В феврале 1917 года массы создали Советы, раньше даже, чем какая бы то ни было партия успела провозгласить этот лозунг. Само глубокое народное творчество, прошедшее через горький опыт 1905 года, умудрённое им, — вот кто создал эту форму пролетарской власти.
Организация учёта, контроль над крупнейшими предприятиями, превращение всего государственного экономического механизма в единую крупную машину, в хозяйственный организм, работающий так, чтобы сотни миллионов людей руководились одним планом, — вот та гигантская организационная задача, которая легла на наши плечи”.
— Сегодня КПРФ ходит с идеей создания так называемых «народных» предприятий. Они небольшие: 200–300 человек. Это кооперативы. Мы помним опыт Югославии, где была такая идея составить общую собственность иъпредприятий, в которых рабочие имеют собственность. И никакого социализма не было. Ленин говорит, что социализм есть тогда, когда речь идёт об объединении всех предприятий в единую экономику с планированием и равенством оплаты. Более того, он говорит: величайшим искажением основ Советской власти и полным отказом от социализма является прямое или косвенное узаконение собственности рабочих отдельной фабрики на их особое производство. То, что делает сейчас КПРФ, это кооперативный опыт, он полезный и пригодится. Но ничего общего с социализмом не имеет.
— “… Величайшая трудность русской революции, её величайшая историческая проблема: необходимость решить задачи международные, необходимость вызвать международную революцию, проделать этот переход от нашей революции, как узконациональной, к мировой.
… Специально сложившаяся международная конъюнктура временно прикрыла нас от империализма. Ему было не до нас. Нам показалось, что и нам не до империализма…. Мы попали как раз в такой момент в октябре: наша революция попала как раз — это парадоксально, но это справедливо — в счастливый момент, когда неслыханные бедствия обрушились на громадное большинство империалистских стран в виде уничтожения миллионов людей, когда война измучила народы неслыханными бедствиями, когда на четвёртом году войны воюющие страны подошли к тупику, к распутью, когда встал объективно вопрос: смогут ли дальше воевать доведённые до подобного состояния народы?
От сплошного триумфального шествия в октябре, ноябре, декабре на нашем внутреннем фронте, против нашей контрреволюции, против врагов Советской власти нам предстояло перейти к стычке с настоящим международным империализмом в его настоящем враждебном отношении к нам.
Если смотреть во всемирно-историческом масштабе, то не подлежит никакому сомнению, что конечная победа нашей революции, если бы она осталась одинокой, если бы не было революционного движения в других странах, была бы безнадёжной.
Наше спасение от всех этих трудностей — повторяю — во всеевропейской революции. Исходя из этой истины, совершенно абстрактной истины, и руководясь ею, мы должны следить за тем, чтобы она не превратилась со временем в фразу, ибо всякая абстрактная истина, если вы её будете применять без всякого анализа, превращается в фразу.
Итак, совершенно никчемная авантюра – перенесение старого метода решения вопроса борьбы триумфальным шествием на новый исторический период, который наступил, который перед нами поставил не гнилушек Керенского и Корнилова, а поставил международного хищника — империализм Германии, где революция только зрела, но заведомо не созрела.
Если мы вынуждены были демобилизовать армию, то мы отнюдь не забыли, что путем одностороннего приказа втыкать штык в землю войну кончить нельзя.
Офицеры, не большевики, говорили еще до Октября, что армия не может воевать, что ее на несколько недель на фронте не удержать.
В сотнях резолюций с полной откровенностью, даже в течение первого периода русской революции, солдаты говорили: «Мы захлебнулись в крови, мы воевать не можем». Можно было искусственно оттягивать окончание войны, можно было проделать мошенничество Керенского, можно было отсрочить конец на несколько недель, но объективная действительность прокладывала себе дорогу. Это — больная часть русского государственного организма, которая не может выносить долее тягот этой войны. Чем скорее мы её демобилизуем, тем скорее она рассосется среди частей, еще не настолько больных, тем скорее страна сможет быть готовой для новых тяжелых испытаний.
Вот почему такой глубокой ошибкой, такой горькой переоценкой событий была революционная фраза: «Немец не может наступать», из которой вытекала другая: «Мы можем объявить состояние войны прекращенным. Ни войны, ни подписания мира».
Нужно быть готовым к необычайным трудностям, к необычайно тяжелым поражениям, которые неизбежны, потому что в Европе революция ещё не началась…
Масса поняла истину, что если армии нет, а рядом с вами лежит хищник, то вам придётся подписать наитягчайший, унизительный мирный договор.
Если ты не сумеешь приспособиться, не расположен идти ползком на брюхе, в грязи, тогда ты не революционер, а болтун, и не потому я предлагаю так идти, что это мне нравится, а потому, что другой дороги нет, потому что история сложилась не так приятно, что революция всюду созревает одновременно.
То, что я предсказывал, наступило целиком: вместо Брестского мира мы получили мир гораздо унизительней, по вине тех, кто не брал его”.
— Есть же революционеры, которые хотят, чтобы всё красиво было, а тут какой-то мир подписывать, отступать надо…
— “Сколько нам дали дней передышки, — мы не знаем, но она дана. Надо скорее демобилизовать армию, потому что это больной орган, а пока мы будем помогать финляндской революции.
… Пусть русский народ поймёт, что он должен дисциплинироваться, организовываться, тогда он сумеет вынести все тильзитские меры.
Я ещё раз скажу, что готов подписать и буду считать обязанностью подписать в двадцать раз, в сто раз более унизительный договор, чтобы получить хоть несколько дней для эвакуации Питера, ибо я облегчаю этим мучения рабочих, которые иначе могут подпасть под иго немцев; я облегчаю вывоз из Питера тех материалов, пороха и пр., которые нам нужны, потому что я — оборонец, потому что я стою за подготовку армии — пусть в самом отдалённом тылу, где лечат сейчас теперешнюю демобилизованную больную армию.
Наш лозунг должен быть один — учиться военному делу настоящим образом, ввести порядок на железных дорогах. Без железных дорог социалистическая революционная война — вреднейшее предательство. Необходимо создать порядок и нужно создать всю ту энергию, всю мощь, которые создадут лучшее, что есть у революции”.
— Армия, которая создавалась на убой, воевать за проливы, не может защищать социалистическое государство. Как человек великий, Ленин это понял. Революционеры фразы этого не видели. И не видели, что, отступая, надо создавать новую Красную армию, социалистическую.
— “… Я хочу уступить пространство фактическому победителю, чтобы выиграть время”.
— Да. Но убедить делегатов VII съезда ему было очень сложно.
— “Резолюция о войне и мире”.
“Съезд признаёт необходимым утвердить подписанный Советской властью тягчайший, унизительнейший мирный договор с Германией, ввиду неимения нами армии, ввиду крайне болезненного состояния деморализованных фронтовых частей, ввиду необходимости воспользоваться всякой, хотя бы даже малейшей, возможностью передышки перед наступлением империализма на Советскую социалистическую республику”.
Материал “Доклад о пересмотре программы и изменении названия партии”.
“… Центральный Комитет предлагает вам переменить название нашей партии, назвав её Российской коммунистической партией, в скобках — большевиков. Это добавление мы все признаём необходимым, потому что слово «большевик» приобрело право гражданства не только в политической жизни России, но и во всей заграничной прессе, которая следит за развитием событий в России в общих чертах. Что название «социал-демократическая партия» научно неправильно, это уже также было разъяснено в нашей прессе.
… Цель создания коммунистического общества, не ограничивающегося только экспроприацией фабрик, заводов, земли и средств производства, не ограничивающегося только строгим учётом и контролем за производством и распределением продуктов, но идущего дальше к осуществлению принципа: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Вот почему название коммунистической партии является единственно научно правильным.
Дальше, товарищи, гораздо более трудным вопросом явился вопрос о теоретической части программы, о практической и политической части её… Намечались две основные точки зрения, которые, на мой взгляд, не расходятся, по крайней мере, коренным образом, принципиально; одна точка зрения, которую я защищал, состоит в том, что нам выкидывать старую теоретическую часть нашей программы нет оснований, и это было бы даже неправильно. Нужно только дополнить её характеристикой империализма, как высшей ступени развития капитализма, а затем — характеристикой эры социалистической революции, исходя из того, что эта эра социалистической революции началась”.
Второй вариант заключался в том, чтобы всё выкинуть и переписать заново.
— И кто эти переписыватели?
— “Отбросить, как будто старый хлам, характеристику товарного производства и капитализма — это не вытекает из исторического характера происходящего, ибо дальше первых ступеней перехода от капитализма к социализму мы не пошли, и наш переход усложняется такими особенностями России, которых в большинстве цивилизованных стран нет”.
— Ленин понимал — многие забудут, что из товара вытекает капитализм, что товар — это капитализм в себе. И начнут рассуждать, как рассуждали потом на XXII съезде, что у нас есть товарно-денежные отношения с новым социалистическим содержанием. Нельзя вложить другое содержание в то содержание, которое несёт товар.
А что касается товарно-денежных отношений, то я готов поспорить на любую сумму, что таких слов ни у Маркса, ни у Энгельса вы не найдёте. Есть отношения товарные. Деньги — тоже товар. Социалистическое производство товарным не является. А люди, которые начали рассматривать социалистическое производство как товарное, привели нас к капитализму.
— “… Советская власть есть новый тип государства без бюрократии, без полиции, без постоянной армии, с заменой буржуазного демократизма новой демократией, — демократией, которая выдвигает авангард трудящихся масс, делая из них и законодателя, и исполнителя, и военную охрану, и создает аппарат, который может перевоспитать массы.
В России это едва только начато, и начато плохо…. Поэтому мне кажется, что характеристика нового типа государства должна занять выдающееся место в нашей программе.
Советская власть есть аппарат — аппарат для того, чтобы масса начала немедленно учиться управлению государством и организации производства в общенациональном масштабе. Это гигантски трудная задача.
Граждане должны участвовать поголовно в суде и в управлении страны. И для нас важно привлечение к управлению государством поголовно всех трудящихся. Это — гигантски трудная задача. Но социализма не может ввести меньшинство — партия. Его могут ввести десятки миллионов, когда они научатся это делать сами.
Нашу заслугу мы видим в том, что мы стремимся к тому, чтобы помочь массе взяться за это самим немедленно, а не учиться этому из книг, из лекций.
Мы, может быть, делаем плохо то, что необходимо делать, но мы толкаем массы на то, что они должны делать.
… Сейчас начата экспроприация земли и производства. Я думаю, что эта часть, наиболее трудная, должна быть формулирована в виде конкретных требований нашей Советской власти, — что мы сейчас же сделать хотим, какие реформы намерены провести в области банковой политики, в деле организации производства продуктов, организации обмена, учёта и контроля, введения трудовой повинности и пр.
Я уверен, что за несколько недель мы можем это сделать. У нас достаточно теоретических сил во всех течениях нашей партии, чтобы в несколько недель получить программу”.
— Никто Ленина обогнать не смог. Новую Программу написал Ленин, и она была принята VIII съездом РКП(б).
— “Десять тезисов о советской власти”.
— У Ленина чётко прослеживается следующая тактика: сначала надо точно сформулировать основные мысли. Тезисы — это кратко выраженная мысль. Следующий шаг — написать статью, раскрыть эти тезисы. После статьи надо сделать брошюру, можно выступить с докладами. В этом томе Ленин показывает: тезисы написал, с докладами выступал, статью написал “О задачах советской власти”. И это в то время, когда он был завален работой. Но это же и входило в само содержание работы! Как человек может руководить правительством, не сделав этой работы?
Хотя у нас в 70-80-е люди научились: они давали каким-то прощелыгам, которые в марксизме ничего не понимали, задание написать статьи и доклады. А зачитывали их люди с большими званиями и должностями, как Брежнев.
— “Укрепление и развитие должны состоять в осуществлении (более широком, всеобщем и планомерном осуществлении) тех заданий, которые исторически на эту форму государственной власти, на этот новый тип государства, ложатся, именно:
(1) объединение и организация угнетенных капитализмом трудящихся и эксплуатируемых масс и только их, т. е. только рабочих и беднейших крестьян, полупролетариев, при автоматическом исключении эксплуататорских классов и богатых представителей мелкой буржуазии;
(2) объединение наиболее деятельной, активной, сознательной части угнетенных классов, их авангарда, который должен воспитывать поголовно все трудящееся население к самостоятельному участию в управлении государством не теоретически, а практически.
(4) (3) Уничтожение парламентаризма (как отделение законодательной работы от исполнительной); соединение законодательной и исполнительной государственной работы. Слияние управления с законодательством.
(3) (4) Более тесная связь с массами всего аппарата государственной власти и государственного управления, чем прежние формы демократизма.
(5) Создание вооруженной силы рабочих и крестьян, наименее оторванной от народа (Советы = вооружённые рабочие и крестьяне). Организованность всенародного вооружения, как один из первых шагов к полному осуществлению вооружения всего народа.
(6) Более полный демократизм, в силу меньшей формальности, большей легкости выбора и отзыва.
(7) Тесная связь (и непосредственная) с профессиями и с производительными — экономическими единицами (выборы по заводам, по местным крестьянским и кустарным округам). Эта тесная связь дает возможность осуществлять глубокие социалистические преобразования.
(8) (Отчасти, если не целиком, входит в предыдущее) — возможность устранить бюрократию, обойтись без нее, начало реализации этой возможности.
(9) Перенесение центра тяжести в вопросах демократизма с формального признания формального равенства буржуазии и пролетариата, бедных и богатых на практическую осуществимость пользования свободой (демократией) трудящейся и эксплуатируемой массой населения.
(10) Дальнейшее развитие советской организации государства должно состоять в том, чтобы каждый член Совета обязательно нёс постоянную работу по управлению государством, наряду с участием в собраниях Совета; — а затем в том, чтобы все население поголовно привлекалось постепенно как к участию в советской организации (при условии подчинения организациям трудящихся), так и к несению службы государственного управления”.
— Тезисы — это такая форма работы, которая требует выразить мысль наиболее кратко. Краткую мысль легко запомнить и записать. Это великая наука для всех, кто хочет заниматься политикой, пропагандой. Здесь прямо можно учиться у Ленина, как работать.
— “Заметка о поведении «левых коммунистов»”.
“Несколько товарищей, называющих себя «левыми коммунистами», заняли после заключения Брестского мира положение «оппозиции» в партии, и их деятельность вследствие этого всё больше скатывается к совершенно нелояльному и недопустимому нарушению партийной дисциплины.
Тов. Бухарин отказался принять должность члена ЦК, на каковую назначил его партийный съезд.
Тт. Смирнов, Оболенский, Яковлева ушли со своих должностей народных комиссаров и управляющего делами Высшего совета народного хозяйства.
Это совершенно нелояльные, нетоварищеские, нарушающие партийную дисциплину поступки, и такое поведение было и остаётся шагом к расколу со стороны названных товарищей…”
— Они революцию видели, как нечто красивое. Без особого труда, без отступлений. Бездельники они.
— “IV чрезвычайный всероссийский съезд советов 14–16 марта 1918 г.”
“Съезд утверждает (ратифицирует) мирный договор, заключённый нашими представителями в Брест-Литовске 3-го марта 1918 года.
… Россия, вырвавшись из тисков империалистической войны, вправе заявить, что она не участвует в ограблении и подавлении чужих стран.
Съезд признаёт поэтому безусловным долгом всех трудящихся масс напрячь все силы для воссоздания и повышения обороноспособности нашей страны, для воссоздания её военной мощи на началах социалистической милиции и всеобщего обучения всех подростков и взрослых граждан обоего пола военным знаниям и военному делу”.
— Ленин дал понять левым коммунистам, что паровоз пойдёт без них. Мы изучаем материалы тех, кто выигрывал сражения, а не проигрывал. Ленин выигрывал в итоге все сражения.
— Брошюра “Очередные задачи советской власти”.
“Благодаря достигнутому миру, — несмотря на всю его тягостность и всю его непрочность, — Российская Советская республика получает возможность на известное время сосредоточить свои силы на важнейшей и труднейшей стороне социалистической революции, именно — на задаче организационной”.
— Брошюра говорит о том, что надо сделать.
— “…Главной задачей пролетариата и руководимого им беднейшего крестьянства во всякой социалистической революции, — а, следовательно, и в начатой нами 25 октября 1917 г. социалистической революции в России, — является положительная или созидательная работа налажения чрезвычайно сложной и тонкой сети новых организационных отношений, охватывающих планомерное производство и распределение продуктов, необходимых для существования десятков миллионов людей… Главная трудность лежит в экономической области: осуществить строжайший и повсеместный учет и контроль производства и распределения продуктов, повысить производительность труда, обобществить производство на деле”.
— Некоторые думали, что национализируем предприятия и сядем, будем сидеть в кабинетах, звонить по телефонам. А оказалось, что всё надо подчинить единому плану. А план этот надо создать.
— “Мы, партия большевиков, Россию убедили. Мы Россию отвоевали, – у богатых для бедных, у эксплуататоров для трудящихся. Мы должны теперь Россией управлять.
Первый раз в мировой истории социалистическая партия успела закончить, в главных чертах, дело завоевания власти и подавления эксплуататоров, успела подойти вплотную к задаче управления. Надо, чтобы мы оказались достойными выполнителями этой труднейшей (и благодарнейшей) задачи социалистического переворота. Надо продумать, что для успешного управления необходимо, кроме уменья убедить, кроме уменья победить в гражданской войне, уменье практически организовать. Это — самая трудная задача, ибо дело идет об организации по-новому самых глубоких, экономических, основ жизни десятков и десятков миллионов людей. И это — самая благодарная задача, ибо лишь после ее решения (в главных и основных чертах) можно будет сказать, что Россия стала не только советской, но и социалистической республикой”.
— Мы — это коммунистическая партия, партия диктатуры пролетариата. А если сидят люди, которые просто хотят Россией управлять (Андропов, Черненко, Горбачёв), они её разрушают.
— “На очередь дня выдвигается восстановление разрушенных войной и хозяйничаньем буржуазии производительных сил; — излечение ран, нанесённых войной, поражением в войне, спекуляцией и попытками буржуазии восстановить свергнутую власть эксплуататоров; — экономический подъем страны; — прочная охрана элементарного порядка.
Может показаться парадоксом, но на самом деле, в силу указанных объективных условий, является совершенно несомненным, что Советская власть в данный момент может упрочить переход России к социализму только в том случае, если практически решит, вопреки противодействию буржуазии, меньшевиков и правых эсеров, именно эти самые элементарные и элементарнейшие задачи сохранения общественности”.
— Надо не просто подавить эксплуататоров, но и направить производство в общественных интересах, обеспечить рост производительности труда.
— “Веди аккуратно и добросовестно счёт денег, хозяйничай экономно, не лодырничай, не воруй, соблюдай строжайшую дисциплину в труде…”
Казалось бы, так просто!
— Сложно. Пока нет единого плана, это к прочным результатам не приведёт. Надо смотреть вперёд: превратить всё производство в единую монополию, единую фабрику, обращённую на пользу всему народу. Вот — грандиозная задача, которую Ленин описал в предыдущих работах.
— “… Практическое проведение в жизнь этих лозунгов массой трудящихся является, с одной стороны, единственным условием спасения страны… а, с другой стороны, практическое проведение в жизнь этих лозунгов Советскою властью, её методами, на основании её законов, является необходимым и достаточным для окончательной победы социализма”.
— Надо понимать, что для победы социализма необходимо подняться от этого до единой фабрики. Социализм не вырастает на пустом месте. Социализм — это более высокая стадия развития, чем империализм. И если империализм представляет собой единую монополию, то социализм не разрушает эту монополию, но развивает и обращает её на пользу всему народу.
— “Буржуазия побеждена у нас, но она ещё не вырвана с корнем, не уничтожена и даже не сломлена ещё до конца. На очередь дня выдвигается поэтому новая, высшая форма борьбы с буржуазией, переход от простейшей задачи дальнейшего экспроприирования капиталистов к гораздо более сложной и трудной задаче создания таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия. Ясно, что это — задача неизмеримо более высокая и что без разрешения её социализма ещё нет.
Если взять масштаб западноевропейских революций, мы стоим сейчас приблизительно на уровне достигнутого в 1793 году и в 1871 году. Мы имеем законное право гордиться, что поднялись на этот уровень и в одном отношении пошли, несомненно, несколько дальше, именно: декретировали и ввели по всей России высший тип государства, Советскую власть. Но удовлетвориться достигнутым ни в каком случае мы не можем, ибо мы только начали переход к социализму, но решающего в этом отношении ещё не осуществили.
Решающим является организация строжайшего и всенародного учета и контроля за производством и распределением продуктов. Между тем, в тех предприятиях, в тех отраслях и сторонах хозяйства, которые мы отняли у буржуазии, учёт и контроль нами еще не достигнут, а без этого не может быть и речи о втором, столь же существенном, материальном условии введения социализма, именно: о повышении, в общенациональном масштабе, производительности труда.
Разумеется, о «приостановке» наступления на капитал можно говорить только в кавычках, т. е. только метафорически. В обыкновенной войне можно дать общий приказ о приостановке наступления, можно на деле остановить движение вперёд. В войне против капитала движения вперёд остановить нельзя, и о том, чтобы мы отказались от дальнейшей экспроприации капитала, не может быть и речи. Речь идёт об изменении центра тяжести нашей экономической и политической работы. До сих пор на первом плане стояли мероприятия по непосредственной экспроприации экспроприаторов. Теперь на первом плане становится организация учёта и контроля в тех хозяйствах, где уже экспроприированы капиталисты, и во всех остальных хозяйствах”.
— Заглядывая в историю создания первого совеьского государства, мы знаем, что образовалось 5 экономических укладов: патриархальный (люди сами производят и сами потребляют), мелко-буржуазный (крестьянский), частно-капиталистический, госкапитализм (национализированные предприятия), коммунистический.
— “Если мы наляжем теперь изо всех сил на работу организации учёта и контроля, мы сможем решить эту задачу, мы наверстаем упущенное, мы выиграем всю нашу «кампанию» против капитала”.
— Чтобы контролировать намеченное, нужен план. Контроль содержит в себе задачу управления. Надо переходить к плановому управлению. Уже в 1918 году был создан Всероссийский совет народного хозяйства, который возглавил товарищ Дзержинский.
— “Но признание того, что приходится наверстывать упущенное, не равносильно ли признанию в некоей содеянной ошибке? — Нисколько. Приведём опять военное сравнение. Если можно разбить и оттеснить неприятеля одними отрядами легкой кавалерии, — это надо сделать. А если это можно с успехом сделать лишь до известного предела, то вполне мыслимо, что за этим пределом возникает необходимость подвоза тяжёлой артиллерии.
Нас часто упрекали лакеи буржуазии в том, что мы вели «красногвардейскую» атаку на капитал. Упрёк нелепый, достойный именно лакеев денежного мешка. Ибо «красногвардейская» атака на капитал в свое время предписывалась обстоятельствами безусловно: во-первых, капитал тогда сопротивлялся по-военному, в лице Керенского и Краснова, Савинкова и Гоца (Гегечкори и сейчас так сопротивляется), Дутова и Богаевского. Военное сопротивление нельзя сломать иначе, как военными средствами, и красногвардейцы делали благороднейшее и величайшее историческое дело освобождения трудящихся и эксплуатируемых от гнёта эксплуататоров.
Во-вторых, мы не могли бы тогда поставить на первый план методы управления взамен методов подавления и потому, что искусство управления не прирождено людям, а дается опытом. Тогда этого опыта у нас не было. Теперь он есть. В-третьих, тогда у нас не могло быть в нашем распоряжении специалистов разных отраслей знания и техники, ибо они либо сражались в рядах Богаевских, либо имели еще возможность оказывать систематическое и упорное пассивное сопротивление саботажем. А теперь мы саботаж сломили. «Красногвардейская» атака на капитал была успешна, была победоносна, ибо мы победили и военное сопротивление капитала и саботажническое сопротивление капитала.
Социализм должен по-своему, своими приёмами — скажем конкретнее, советскими приемами — осуществить это движение вперёд. А специалисты неизбежно являются в массе буржуазными, в силу всей обстановки той общественной жизни, которая сделала их специалистами. Если бы наш пролетариат, овладев властью, быстро решил задачу учета, контроля, организации во всенародном масштабе, — (это было неосуществимо вследствие войны и отсталости России) — тогда, сломав саботаж, мы всеобщим учётом и контролем подчинили бы себе полностью и буржуазных специалистов.
Нам пришлось теперь прибегнуть к старому, буржуазному средству и согласиться на очень высокую оплату «услуг» крупнейших из буржуазных специалистов. Все, знакомые с делом, видят это, но не все вдумываются в значение подобной меры со стороны пролетарского государства. Ясно, что такая мера есть компромисс…
Мало того. Ясно, что такая мера есть не только приостановка — в известной области и в известной степени — наступления на капитал (ибо капитал есть не сумма денег, а определенное общественное отношение), но и шаг назад нашей социалистической, Советской, государственной власти, которая с самого начала провозгласила и повела политику понижения высоких жалований до заработка среднего рабочего.
Конечно, лакеи буржуазии, особенно мелкого разбора, вроде меньшевиков, новожизненцев, правых эсеров, будут хихикать по поводу признания того, что мы делаем шаг назад. Но нам нечего обращать внимание на хихиканье. Нам надо изучать особенности в высшей степени трудного и нового пути к социализму, не прикрывая наших ошибок и слабостей, а стараясь вовремя доделывать недоделанное.
… Наша работа по организации пролетарского учета и контроля явно, очевидно для всякого думающего человека, отстала от работы непосредственной «экспроприации экспроприаторов». Это положение является основным для понимания особенностей настоящего момента и вытекающих отсюда задач Советской власти. Центр тяжести в борьбе против буржуазии передвигается на организацию такого учета и контроля”.
— Если вы не контролируете ход хозяйственной жизни, то хозяйственная жизнь двигается не в интересах трудящихся. А, значит, не двигается к социализму.
— “Укрепить и упорядочить те государственные монополии (на хлеб, на кожу и пр.), которые уже введены…
С взиманием налогов вообще, а поимущественного и подоходного налога в особенности, мы тоже чрезвычайно сильно отстали. Наложение контрибуций на буржуазию — мера, принципиально безусловно приемлемая и заслуживающая пролетарского одобрения, — показывает, что мы стоим ещё в этом отношении ближе к приёмам отвоевания (России от богатых для бедных), чем к приёмам управления.
Наше опоздание с введением трудовой повинности показывает ещё раз, что на очередь дня выдвигается именно подготовительно-организационная работа…
Государство, бывшее веками органом угнетения и ограбления народа, оставило нам в наследство величайшую ненависть и недоверие масс ко всему государственному. Преодолеть это — очень трудная задача, подсильная только Советской власти…
Если бы пролетариат, действуя через Советскую власть, успел наладить учет и контроль в общегосударственном масштабе, или хотя бы основы такого контроля, то надобности в подобных компромиссах не было бы.
… Руководя буржуазными элементами, используя их, делая известные частные уступки им, мы создаём условия для такого движения вперед, которое будет более медленно, чем мы первоначально полагали, но вместе с тем более прочно, с более солидным обеспечением базы и коммуникационной линии, с лучшим укреплением завоёвываемых позиций. Советы могут (и должны) теперь измерять свои успехи в деле социалистического строительства, между прочим, мерилом чрезвычайно ясным, простым, практическим: в каком именно числе общин (коммун или селений, кварталов и т. п.) и насколько приближается развитие кооперативов к тому, чтобы охватывать всё население.
… Прочное решение задачи поднять производительность труда требует, во всяком случае (особенно после мучительнейшей и разорительнейшей войны), нескольких лет. Длительный характер работы предписывается здесь безусловно объективными обстоятельствами.
Российская Советская республика находится постольку в выгодных условиях, что она располагает — даже после Брестского мира — гигантскими запасами руды (на Урале), топлива в Западной Сибири (каменный уголь), на Кавказе и на юго-востоке (нефть), в центре (торф), гигантскими богатствами леса, водных сил, сырья для химической промышленности (Карабугаз) и т. д.
Другим условием повышения производительности труда является, во-первых, образовательный и культурный подъём массы населения. Этот подъём идёт теперь с громадной быстротой, чего не видят ослеплённые буржуазной рутиной люди, не способные понять, сколько порыва к свету и инициативности развёртывается теперь в народных «низах» благодаря советской организации. Во-вторых, условием экономического подъёма является и повышение дисциплины трудящихся, уменья работать, спорости, интенсивности труда, лучшей его организации”.
— Когда страна будет единым социалистическим кооперативом, единой фабрикой, действующей в интересах всего народа, тогда мы получим социализм. К этому Ленин постепенно подводит своими выступлениями и докладами.
— “Русский человек — плохой работник по сравнению с передовыми нациями. И это не могло быть иначе при режиме царизма и живости остатков крепостного права. Учиться работать — эту задачу Советская власть должна поставить перед народом во всём её объёме.
Возьмем такое средство организации соревнования, как гласность. Буржуазная республика обеспечивает её только формально, на деле подчиняя прессу капиталу, забавляя «чернь» пикантными политическими пустяками, скрывая то, что происходит в мастерских, в торговых сделках, в поставках и пр., покровом «коммерческой тайны», ограждающей «священную собственность».
Надо систематически взяться за то, чтобы, наряду с беспощадным подавлением насквозь лживой и нагло-клеветнической буржуазной прессы, велась работа создания такой прессы, которая бы не забавляла и не дурачила массы политическими пикантностями и пустяками, а именно вопросы повседневной экономики несла на суд массы, помогала серьёзно изучать их.
После перехода политической власти в руки пролетариата, после экспроприации экспроприаторов дело меняется в корне и, — согласно тому, что многократно указывалось виднейшими социалистами, — сила примера впервые получает возможность оказать своё массовое действие. Образцовые коммуны должны служить и будут служить воспитателями, учителями, подтягивателями отсталых коммун.
Печать должна служить орудием социалистического строительства, знакомя во всех деталях с успехами образцовых коммун, изучая причины их успеха, приёмы их хозяйства, ставя, с другой стороны, «на чёрную доску» те коммуны, которые упорно хранят «традиции капитализма», т. е. анархии, лодырничанья, беспорядка, спекуляции. Статистика была в капиталистическом обществе предметом исключительного ведения «казённых людей» или узких специалистов, — мы должны понести ее в массы, популяризировать ее, чтобы трудящиеся постепенно учились сами понимать и видеть, как и сколько надо работать, как и сколько можно отдыхать, — чтобы сравнение деловых итогов хозяйства отдельных коммун стало предметом общего интереса и изучения, чтобы выдающиеся коммуны вознаграждались немедленно (сокращением на известный период рабочего дня, повышением заработка, предоставлением большего количества культурных или эстетических благ и ценностей и т. п.)”.
— Мне в своё время вместе с профессором Н.А.Моисеенко довелось писать книгу “Демократический централизм — основной принцип управления народным хозяйством”. Мы разбирали экономические методы: директивные (план), соревнование, материальное поощрение. Наши извратители социализма выкинули из этой системы соревнование, директивы оказались не в интересах рабочего класса, а материальные поощрения превратились в работу на богатых.
— “Резолюция последнего (московского) съезда Советов выдвигает, как первейшую задачу момента, создание «стройной организации» и повышение дисциплины. Такого рода резолюции теперь все охотно «голосуют» и «подписывают», но о том, что проведение их в жизнь требует принуждения — и принуждения именно в форме диктатуры, — в это обычно не вдумываются. А между тем было бы величайшей глупостью и самым вздорным утопизмом полагать, что без принуждения и без диктатуры возможен переход от капитализма к социализму.
Беда прежних революций состояла в том, что революционного энтузиазма масс, поддерживающего их напряжённое состояние и дающего им силу применять беспощадное подавление элементов разложения, хватало не надолго. Социальной, т. е. классовой причиной такой непрочности революционного энтузиазма масс была слабость пролетариата, который один только в состоянии (если он достаточно многочисленен, сознателен, дисциплинирован) привлечь к себе большинство трудящихся и эксплуатируемых (большинство бедноты, если говорить проще и популярнее) и удержать власть достаточно долгое время для полного подавления и всех эксплуататоров и всех элементов разложения.
Этот исторический опыт всех революций, этот всемирно-исторический — экономический и политический — урок и подытожил Маркс, дав краткую, резкую, точную, яркую формулу: диктатура пролетариата.
А наша власть — непомерно мягкая, сплошь и рядом больше похожая на кисель, чем на железо, Нельзя забывать ни на минуту, что буржуазная и мелкобуржуазная стихия борется против Советской власти двояко: с одной стороны, действуя извне, приёмами Савинковых, Гоцов, Гегечкори, Корниловых, заговорами и восстаниями, их грязным «идеологическим» отражением, потоками лжи и клеветы в печати кадетов, правых эсеров и меньшевиков; — с другой стороны, эта стихия действует извнутри, используя всякий элемент разложения, всякую слабость для подкупа, для усиления недисциплинированности, распущенности, хаоса. Чем ближе мы подходим к полному военному подавлению буржуазии, тем опаснее становится для нас стихия мелкобуржуазной анархичности. И борьбу с этой стихией нельзя вести только пропагандой и агитацией, только организацией соревнования, только отбором организаторов, — борьбу надо вести и принуждением”.
— Убедить, а потом и принудить.
— “По мере того как основной задачей власти становится не военное подавление, а управление, — типичным проявлением подавления и принуждения будет становиться не расстрел на месте, а суд.
Нет достаточного сознания того, что суд есть орган привлечения именно бедноты поголовно к государственному управлению (ибо судебная деятельность есть одна из функций государственного управления), — что суд есть орган власти пролетариата и беднейшего крестьянства, — что суд есть орудие воспитания к дисциплине… Мелкобуржуазная стихия, с которой нам предстоит теперь вести самую упорную борьбу, сказывается именно в том, что слабо сознание народнохозяйственной и политической связи голода и безработицы с распущенностью всех и каждого в деле организации и дисциплины, — что держится прочно мелкособственнический взгляд: мне бы урвать побольше, а там хоть трава не расти”.
— Появляется новая проблема — не только бороться с капиталистами, но и с мелкобуржуазными устремлениями. Как выяснилось позже, мелкобуржуазные устремления не кончаются и тогда, когда уже нет мелкой буржуазии. Это зараза, которая идёт от эпохи капитализма, распространяется на всю первую фазу коммунизма. И как только прекращается борьба с этой заразой, кончается социализм. Поэтому без диктатуры пролетариата никакого социализма быть не может.
— “Надо научиться соединять вместе бурный, бьющий весенним половодьем, выходящий из всех берегов, митинговый демократизм трудящихся масс с железной дисциплиной во время труда, с беспрекословным повиновением — воле одного лица, советского руководителя, во время труда.
Социалистический характер демократизма Советского, — то есть пролетарского, в его конкретном, данном, применении, — состоит, во-первых, в том, что избирателями являются трудящиеся и эксплуатируемые массы, буржуазия исключается; во-вторых, в том, что всякие бюрократические формальности и ограничения выборов отпадают, массы сами определяют порядок и сроки выборов, при полной свободе отзыва выбранных; в-третьих, что создается наилучшая массовая организация авангарда трудящихся, крупнопромышленного пролетариата, позволяющая ему руководить наиболее широкими массами эксплуатируемых, втягивать их в самостоятельную политическую жизнь, воспитывать их политически на их собственном опыте, что таким образом впервые делается приступ к тому, чтобы действительно поголовно население училось управлять и начинало управлять.
Таковы главные отличительные признаки получившего применение в России демократизма…”
— Речь об учёте и контроле плавно переходит в объяснение необходимости управлять.
— “Недостаточно быть революционером и сторонником социализма или коммунистом вообще. Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно переход к следующему звену, причём порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие друг от друга в исторической цепи событий не так просты, и не так глупы, как в обыкновенной, кузнецом сделанной цепи.
Именно близость Советов к «народу» трудящихся создаёт особые формы отзыва и другого контроля снизу, которые должны быть теперь особенно усердно развиваемы. Нет ничего глупее, как превращение Советов в нечто застывшее и самодовлеющее. Чем решительнее мы должны стоять теперь за беспощадно твёрдую власть, за диктатуру отдельных лиц для определённых процессов работы, в определённые моменты чисто исполнительских функций, тем разнообразнее должны быть формы и способы контроля снизу, чтобы парализовать всякую тень возможности извращения Советской власти, чтобы вырывать повторно и неустанно сорную траву бюрократизма”.
— Что делать — решается планом, советами. А когда решение есть, надо выполнять.
— Следующий материал “Выступление на заседании президиума ВСНХ 1 апреля 1918 г.”
— Совет народного хозяйства — вот вам совет по управлению всей экономикой.
— Приведу несколько выдержек.
“Сдельная плата должна быть установлена для всех производств безусловно, в тех же специальностях, где это невозможно, установить систему премий. Для учета производительности и для соблюдения дисциплины необходимо устроить промышленные суды, устроить группы контролеров не на предприятии, а со стороны из различных профессий с привлечением инженеров и бухгалтеров, крестьян. В декрете необходимо определенно сказать о введении системы Тейлора, иначе сказать, использовать все научные приемы работ, которые выдвигает эта система.
Что же касается карательных мер за несоблюдение трудовой дисциплины, то они должны быть строже”.
“Директивы Владивостокскому совету”.
“В Иркутск (для Владивостока) надо телеграфировать по прямому проводу: Мы считаем положение весьма серьезным и самым категорическим образом предупреждаем товарищей. Не делайте себе иллюзий: японцы наверное будут наступать. Это неизбежно. Им помогут, вероятно, все без изъятия союзники. Поэтому надо начинать готовиться без малейшего промедления и готовиться серьёзно, готовиться изо всех сил. Больше всего внимания надо уделить правильному отходу, отступлению, увозу запасов и железнодорожных материалов. Не задавайтесь неосуществимыми целями. Готовьте подрыв и взрыв рельсов, увод вагонов и локомотивов, готовьте минные заграждения около Иркутска или в Забайкалье. Извещайте нас два раза в неделю точно, сколько именно локомотивов и вагонов вывезено, сколько осталось. Без этого мы не верим и не будем верить ничему. Денежных знаков у нас теперь нет, но со второй половины апреля будет много, но помощь нашу мы обусловим вашими практическими успехами в деле вывоза из Владивостока вагонов и паровозов, в деле подготовки взрыва мостов и прочее”.
Вот такое было положение.
Далее “Основные положения хозяйственной и в особенности банковой политики”. Здесь тезисно перечислено.
- Доведение до конца национализации промышленности и обмена.
- Национализация банков и постепенный переход к социализму.
III. Принудительное объединение населения в потребительные общества.
- Учёт и контроль производства и распределения продуктов.
- Трудовая дисциплина. {+ Налоговая политика}
“Набросок плана научно-технических работ”.
“Академии наук, начавшей систематическое изучение и обследование естественных производительных сил России, следует немедленно дать от Высшего совета народного хозяйства поручение образовать ряд комиссий из специалистов для возможно более быстрого составления плана реорганизации промышленности и экономического подъема России”.
— А первое, что сделало правительство после контрреволюции — отодвинуло Академию наук от этой задачи. И потом отобрали все институты. И финансирование пошло мимо Академии наук. Академии наук оставили функцию составлять прогнозы.
— Несколько цитат Ленина из выступления на заседании ВЦИК 29 апреля 1918 года.
“Эволюция в сторону государственного капитализма — вот зло, вот враг, с которым нас приглашают бороться.
Что такое государственный капитализм при Советской власти? В настоящее время осуществлять государственный капитализм — значит проводить в жизнь тот учёт и контроль, который капиталистические классы проводили в жизнь…
Я сказал, что государственный капитализм был бы спасением для нас; если бы мы имели в России его, тогда переход к полному социализму был бы лёгок, был бы в наших руках, потому что государственный капитализм есть нечто централизованное, подсчитанное, контролированное и обобществлённое, а нам-то и не хватает как раз этого, нам грозит стихия мелкобуржуазного разгильдяйства…
Знание социализма у нас есть, но знания организации в масштабе миллионном, знания организации и распределения продуктов и т. д., — этого у нас нет.
… Наша диктатура пролетариата есть обеспечение порядка, дисциплины, производительности труда, учета и контроля, пролетарской Советской власти, которая более прочна, более тверда, чем прежняя. …Мы свергли помещиков и буржуазию, мы расчистили дорогу, но не построили здания социализма.
Ибо на расчищенной от одного буржуазного поколения почве постоянно в истории являются новые поколения, лишь бы почва рожала, а рожает она буржуев сколько угодно”.
— Товарное производство рождает капитализм.
— “… Пока передовые рабочие не научатся организовывать десятки миллионов, до тех пор они — не социалисты и не творцы социалистического общества, и необходимых знаний организации они не приобретут. Путь организации — путь длинный, и задачи социалистического строительства требуют упорной продолжительной работы и соответственных знаний, которых у нас недостаточно. Едва ли и ближайшее будущее поколение, более развитое, сделает полный переход к социализму.
Припомните, что писали прежние социалисты о будущей социалистической революции; сомнительно, чтобы можно было перейти к социализму, не учась у организаторов треста, ибо они занимались этим производством в крупном масштабе. Нам не нужно их учить социализму, нам нужно их экспроприировать, сломить их саботаж. Эти две задачи мы выполнили. Надо заставить их подчиниться рабочему контролю.
Я перейду, наконец, к главным возражениям, которые со всех сторон сыпались на мою статью и на мою речь. Попало здесь особенно лозунгу: «грабь награбленное», — лозунгу, в котором, как я к нему ни присматриваюсь, я не могу найти что-нибудь неправильное, если выступает на сцену история. Если мы употребляем слова: экспроприация экспроприаторов, то — почему же здесь нельзя обойтись без латинских слов? (Аплодисменты.)
И я думаю, что история нас полностью оправдает, а ещё раньше истории становятся на нашу сторону трудящиеся массы; но если лозунг «грабь награбленное» проявил себя без всяких ограничений в деятельности Советов и если окажется, что в таком практическом и коренном вопросе, как голод и безработица, мы натыкаемся на величайшие трудности, то тут своевременно сказать, что после слов: «грабь награбленное» начинается расхождение между пролетарской революцией, которая говорит: награбленное сосчитай и врозь его тянуть не давай, а если будут тянуть к себе прямо или косвенно, то таких нарушителей дисциплины расстреливай…”
— Вот! К общественной собственности надо тянуть.
— “И когда здесь говорят, что социализм можно взять без выучки у буржуазии, так я знаю, что это психология обитателя Центральной Африки. Мы не представляем себе другого социализма, как основанного на основах всех уроков, добытых крупной капиталистической культурой.
Государственный капитализм состоит не в деньгах, а в общественных отношениях”.
Понравилась мне фраза “деклассированная интеллигенция «левых коммунистов»”. Мне кажется, сейчас таких много.
— Да, но они не деклассированные, они фактически ориентируются на буржуазный класс. Причём, не столько на тот, который есть, сколько на то, чтобы они стали таким классом. Поумнели, нашли себе местечко с хорошим доходом; а пока они будут говорить такие вещи. Типа марксистские.
— Следующий материал “Шесть тезисов об очередных задачах советской власти”.
“1. Международное положение Советской республики в высшей степени трудное и критическое, ибо самые глубокие и коренные интересы международного капитала и империализма побуждают его стремиться не только к военному натиску на Россию, но и к соглашению о дележе России и удушении Советской власти…
Поэтому обязательной тактикой Советской республики должно быть, с одной стороны, крайнее напряжение всех сил для быстрейшего экономического подъёма страны, повышения ее обороноспособности, создания могучей социалистической армии; с другой стороны, в международной политике обязательна тактика лавирования, отступления, выжидания до того момента, когда окончательно созреет международная пролетарская революция, зреющая теперь быстрее, чем прежде, в целом ряде передовых стран.
- В области внутренней политики на очередь дня выдвигается в настоящий момент, согласно резолюции Всероссийского съезда Советов от 15 марта 1918 г., задача организационная…
- С точки зрения чисто политической, гвоздём момента является то, что задача убедить трудящуюся Россию в правильности программы социалистической революции и задача отвоевать Россию от эксплуататоров для трудящихся являются, в главных и основных чертах, завершёнными, и на очередь дня выдвигается главная задача, — как управлять Россией…
- В области экономического строительства социализма гвоздём момента является то, что наша работа по организации всенародного и всеобъемлющего учёта и контроля за производством и распределением продуктов и по введению пролетарского регулирования производства сильно отстала от работы непосредственной экспроприации экспроприаторов — помещиков и капиталистов.
- На очередь дня становятся в особенности меры повышения трудовой дисциплины и производительности труда…
- Диктатура пролетариата является безусловной необходимостью при переходе от капитализма к социализму, и в нашей революции эта истина получила свое полное практическое подтверждение”.
— Она является необходимостью и при дальнейшем развитии социализма в полный коммунизм. А некоторые товарищи выше сказанное Лениным прочитали и решили, что если надо доехать до Москвы, то уже не надо доезжать до Владивостока, чтобы проехать всю Россию.
— Короткий материал “В ЦК РКП”.
“Прошу поставить на порядок дня вопрос об исключении из партии тех ее членов, которые, будучи судьями по делу (2.V.1918) о взяточниках, при доказанной и признанной ими взятке, ограничились приговором на 1⁄2 года тюрьмы.
Вместо расстрела взяточников выносить такие издевательски слабые и мягкие приговоры есть поступок позорный для коммуниста и революционера. Подобных товарищей надо преследовать судом общественного мнения и исключать из партии, ибо им место рядом с Керенскими или Мартовыми, а не рядом с революционерами-коммунистами”.
— Я помню, что при социалистической системе был избираемый раз в пять лет районный судья и два народных заседателя, которые менялись ежегодно. Они были с разных заводов. Судья менялся раз в пять лет, а заседатели раз в год, но права у них были одинаковые. Решение они принимали голосованием. Это делалось в совещательной комнате, которая теперь превратилась в посмешище: судья один (или одна). А тогда судья совещался с двумя народными заседателями. И если бы, например, эти заседатели стояли бы за расстрел, то был бы расстрел, а не то решение, которое принял судья, получивший взятки. Всё это убрали и оставили единоличных судей, назначенных, якобы, президентом.
— Материал “О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности”.
“… Группа «левых коммунистов» дала нам свои «тезисы о текущем моменте».
Заключение мира, — вынуждены признать авторы тезисов, — ослабило пока что стремление империалистов к международной сделке (это изложено не точно у «левых», но останавливаться на неточностях здесь не место). «Заключение мира уже привело к обострению схватки между империалистскими державами»”.
То есть они отвлеклись, у нас есть передышка, это же хорошо!
— Кроме того, читая Ленина, убеждаешься, что его противники по сравнению с ним были дураками. Не говоря уже о том, что они были негодяями — тянули интересы другого класса.
— “«… Закрепление в массах бездеятельной «психологии мира» есть объективный факт политического момента…»
Ведь это же прямо перл! После трехлетней мучительнейшей и реакционнейшей из войн, народ получил, благодаря Советской власти и ее правильной, не сбивающейся на фразёрство, тактике, маленькую-маленькую, совсем маленькую, непрочную и далеко не полную передышку, а «левые» интеллигентики, с великолепием влюблённого в себя Нарцисса, глубокомысленно изрекают: «закрепление (!!!) в массах (???) бездеятельной (!!!???) психологии мира»”.
— Если не убивают трудящихся, одетых в военную форму, то это “бездеятельная психология”. Они-то не пойдут на эту войну, они хотят, чтобы на войну шли рабочие и крестьяне.
— “Разве может коммунист, сколько-нибудь понимающий условия жизни и психологию трудящихся, эксплуатируемых масс, скатываться до этой точки зрения типичного интеллигента, мелкого буржуа, деклассированного, с настроением барича или шляхтича, которая «психологию мира» объявляет «бездеятельной», а маханье картонным мечом считает «деятельностью»? Ибо это именно есть маханье картонным мечом, когда наши «левые» обходят общеизвестный и ещё раз доказанный войной на Украине факт, что измученные трехлетней бойней народы воевать без передышки не могут, что война, если её нет сил организовать в национальном масштабе, порождает сплошь да рядом психологию мелкособственнического развала, а не пролетарской железной дисциплины.
Если претендовать на политическое руководство, надо уметь продумать политические задачи, а отсутствие этого превращает «левых» в бесхарактернейших проповедников шатания, имеющего объективно только одно значение: своими шатаниями «левые» помогают империалистам провоцировать Российскую Советскую республику на заведомо невыгодный для неё бой, помогают империалистам затащить нас в западню”.
— Суровая оценка, но справедливая.
— “Швыряться звонкими фразами — свойство деклассированной мелкобуржуазной интеллигенции. Организованные пролетарии-коммунисты за эту «манеру» будут карать, наверное, не меньше, как насмешками и изгнанием со всякого ответственного поста.
И я вам объясню, любезные, почему это несчастье с вами случилось: потому, что вы лозунги революции более заучиваете и запоминаете, чем продумываете. От этого вы слова «оборона социалистического отечества» ставите в кавычки, которые, вероятно, должны означать ваше покушение на иронию, но которые на деле показывают именно кашу в голове. Вы привыкли считать «оборончество» вещью гнусной и гадкой, вы запомнили и заучили это, вы твердили это наизусть до того усердно, что некоторые из вас договаривались до нелепости, будто защита отечества в империалистскую эпоху есть вещь недопустимая (на деле она недопустима лишь в империалистской, реакционной войне, ведомой буржуазиею). Но вы не продумали, почему и когда гнусно «оборончество».
Если войну ведёт класс эксплуататоров в целях укрепления своего господства, как класса, это — преступная война и «оборончество» в такой войне есть гнусность и предательство социализма. Если войну ведёт пролетариат, победивший у себя буржуазию, ведет в интересах укрепления и развития социализма, тогда война законна и «священна».
Если сил заведомо мало, то важнейшим средством обороны является отступление в глубь страны.
Переходим к злоключениям наших «левых коммунистов» в области внутренней политики”.
— Видите, Ленин, написавший к тому времени тексты, составившие уже 35 томов, вынужден разъяснять и разжёвывать всякие глупости.
— “Если бы, примерно, через полгода у нас установился государственный капитализм, это было бы громадным успехом и вернейшей гарантией того, что через год у нас окончательно упрочится и непобедимым станет социализм.
Я воображаю себе, с каким благородным негодованием отшатнётся «левый коммунист» от этих слов и какую «убийственную критику» направит он перед рабочими против «правобольшевистского уклона». Как? В Советской социалистической республике переход к государственному капитализму был бы шагом вперёд?.. Это ли не измена социализму?
Именно здесь лежит корень экономической ошибки «левых коммунистов». Именно на этом пункте надо поэтому подробнее остановиться.
Во-первых, «левые коммунисты» не поняли, каков именно тот переход от капитализма к социализму, который дает нам право и основание называться социалистической республикой Советов.
Во-вторых, они обнаруживают свою мелкобуржуазность именно тем, что не видят мелкобуржуазной стихии, как главного врага социализма у нас.
В-третьих, выдвигая пугало «государственного капитализма», они обнаруживают непонимание Советского государства в его экономическом отличии от буржуазного государства”.
Дальше Ленин подробно разбирает все три пункта.
“В России преобладает сейчас как раз мелкобуржуазный капитализм, от которого и к государственному крупному капитализму и к социализму ведет одна и та же дорога, ведёт путь через одну и ту же промежуточную станцию, называемую «общенародный учёт и контроль за производством и распределением продуктов».
… Рассуждение «левых коммунистов» о грозящем нам будто бы «государственном капитализме» есть сплошная экономическая ошибка и явственное доказательство полного их пленения именно мелкобуржуазной идеологией.
Бухарин — превосходно образованный марксист-экономист. Поэтому он вспомнил, что Маркс был глубочайше прав, когда учил рабочих важности сохранить организацию крупнейшего производства именно в интересах облегчения перехода к социализму и полной допустимости мысли о том, чтобы хорошо заплатить капиталистам, выкупить их, ежели (в виде исключения: Англия была тогда исключением) обстоятельства сложатся так, что заставят капиталистов мирно подчиниться и культурно, организованно перейти к социализму на условии выкупа.
Но Бухарин впал в ошибку, ибо не вдумался в конкретное своеобразие данного момента в России, — момента как раз исключительного, когда мы, пролетариат России, впереди любой Англии и любой Германии по нашему политическому строю, по силе политической власти рабочих и вместе с тем позади самого отсталого из западноевропейских государств по организации добропорядочного государственного капитализма, по высоте культуры, по степени подготовки к материально-производственному «введению» социализма.
Теперь власть взята, удержана, укреплена в руках одной партии, партии пролетариата, даже без «ненадёжных попутчиков». Говорить теперь о соглашательстве, когда нет и быть не может даже речи о разделе власти, об отказе от диктатуры пролетариев против буржуазии, значит просто повторять, как сорока, заученные, но непонятые слова. Называть «соглашательством» то, что, придя в положение, когда мы можем и должны управлять страной, мы стараемся привлечь к себе, не жалея денег, культурнейшие из капитализмом обученных элементов, их взять на службу против мелкособственнического распада, это значит вовсе не уметь думать об экономических задачах строительства социализма.
Коммунистами достойны называться лишь те, кто понимает, что создать или ввести социализм, не учась у организаторов треста, нельзя. Ибо социализм не есть выдумка, а есть усвоение пролетарским авангардом, завоевавшим власть, усвоение и применение того, что создано трестами”.
— Да, то, что создано предыдущим опытом человечества.
— “«… Учёт и контроль — вот главное, что требуется для налажения, для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества». И контроль этот надо наладить не только за «ничтожным меньшинством капиталистов, за господчиками, желающими сохранить капиталистические замашки», но и за теми из рабочих, которые «глубоко развращены капитализмом», и за «тунеядцами, баричами, мошенниками и тому подобными хранителями традиций капитализма».
Знаменательно, что этого Бухарин не подчеркнул”.
— Это забвение тянется дальше. Когда социализм уже был построен, всё равно у многих советских рабочих, колхозников, интеллигентов было стремление дать обществу поменьше и похуже, а взять побольше и получше. Это представляет собой главную опасность. Она проявила себя, когда с ней перестали бороться.
— Я предлагаю это назвать “ошибкой Бухарина”.
— Это не ошибка, это позиция. Она мелкобуржуазная.
— “Постановление ЦК РКП(б) по вопросу о международном положении”.
“Немецкому ультиматуму уступить. Английский ультиматум отклонить. (Ибо война против Германии грозит непосредственно большими потерями и бедствиями, чем против Японии.)
Ввиду явного политического союза украинской контрреволюции с русской, ввести военное положение против буржуазии.
Направить все силы на защиту уральско-кузнецкого района и территории как от Японии, так и от Германии.
С Мирбахом вести переговоры в целях выяснения того, обязуются ли заключить мир Финляндии и Украины с Россией, и всячески ускорять этот мир, сознавая, что он несёт новые аннексии”.
— Кратко и чётко, что делать.
— “Дополнение к декрету о продовольственной диктатуре”.
“Объявить всех владельцев хлеба, имеющих излишки и не вывозящих их на ссыпные пункты, а также всех расточающих хлебные запасы на самогонку, врагами народа, предавать Революционному суду и подвергать впредь заключению в тюрьме не ниже 10 лет, конфискации всего имущества и изгнанию навсегда из своей общины, а самогонщиков сверх того к принудительным общественным работам”.
— Диктатура пролетариата.
— Короткий документ показывает ситуацию.
— Он показывает, как выходить из неё. Ситуацию описывают художники, писатели, а политики показывают, как выходить из ситуации, в которой оказался народ.
Ленинизм о том, как побеждать в самых тяжёлых и запутанных ситуациях. Мы уже приближаемся, наверное, к названию этого тома — “Наука побеждать”.
— Хорошее название.
— А есть путаники, которые этой наукой не овладели.
— “Тезисы о современном политическом положении”.
“За последние дни, т. е. в первую треть мая 1918 г., политическое положение чрезвычайно обострилось как в силу внешних, так и в силу внутренних причин.
Во-первых, усилилось прямое наступление контрреволюционных войск (Семёнова и др.) при помощи японцев на Дальнем Востоке…
Во-вторых, в германской политике вообще взяла верх после Бреста военная партия, которая с минуты на минуту могла бы и теперь взять верх по вопросу о немедленном общем наступлении против России…
В-третьих, реставрация буржуазно-помещичьего монархизма в Украине при поддержке кадетско-октябристских элементов всероссийской буржуазии и при помощи германских войск не могла не обострить борьбы против контрреволюции у нас, не могла не окрылить планов, не поднять духа у нашей контрреволюции.
В-четвертых, крайне обострилась продовольственная разруха…
Внешняя политика Советской власти никоим образом не должна быть изменяема.
При учете задач внешней политики Советской власти в данный момент требуется величайшая осторожность, осмотрительность и выдержка, чтобы необдуманным или поспешным шагом не помочь крайним элементам военных партий Японии или Германии.
В вопросе об усиленной военной подготовке, как и в вопросе о борьбе против голода, на первую очередь выдвигается задача организационная”.
— Обратите внимание: Ленин — человек решительный, твёрдый, стойкий, но какой он при этом осторожный!
— “Против буржуазии, поднявшей голову в последние дни вследствие указанных выше обстоятельств, необходима беспощадная борьба, введение военных положений, закрытие газет, арест вожаков и т. п. и т. д. Эти меры столь же необходимы, как необходим военный поход против деревенской буржуазии, удерживающей излишки хлеба и срывающей хлебную монополию. Без железной дисциплины пролетариата ни от контрреволюции, ни от голода не спастись.
Необходимо твёрдо усвоить себе и добиться усвоения всеми рабочими той истины, что только выдержанная и терпеливая работа создания и восстановления железной пролетарской дисциплины с беспощадной расправой над хулиганами, кулаками и дезорганизаторами способна отстоять Советскую власть в настоящий момент, в момент одного из труднейших и опаснейших переходов, ставший неизбежным вследствие запоздания революции на Западе”.
Следующий материал “Доклад на I Всероссийском съезде представителей финансовых отделов советов 18 мая 1918 г.”
“Нам необходима финансовая централизация, необходима концентрация наших сил…
Я рассматриваю централизм, как минимум известного обеспечения трудящихся масс. Я за самую широкую автономию местных советских организаций, но вместе с тем я думаю, что для плодотворности нашей работы по сознательному преобразованию страны необходима единая, строго определённая финансовая политика и исполнение предписаний сверху донизу.
Мы ждем от вас декрета о финансовой централизации страны.
Вторая задача, стоящая перед нами, — правильная постановка прогрессивно-подоходного и поимущественного налога.
Третья задача нашей финансовой политики сводится к введению трудовой повинности и регистрации имущих классов.
Передовые страны Запада: Англия и Германия перешли в связи с войной к строжайшему учету и контролю всего производства, они ввели трудовую повинность для неимущих классов, создав массу лазеек для буржуазии. Мы должны воспользоваться опытами этих стран, но начать с введения трудовой повинности в первую очередь не для бедных, принёсших и без того достаточно жертв на алтарь войны, а для имущих, разбогатевших от войны”.
— Когда началась гражданская война, Ленин говорил, что мы заберём у богатых хлеб и оставим корки, заберём сапоги и дадим им валенки, но войну мы выиграем!
— “Четвёртая задача момента — это замена старых денежных знаков новыми.
Мы назначим самый короткий срок, в течение которого каждый должен будет сделать декларацию о количестве имеющихся у него денег и получить взамен их новые; если сумма окажется небольшой, он получит рубль за рубль; если же она превысит норму, он получит лишь часть”.
Следующий материал “О голоде (письмо к питерским рабочим)”.
“Товарищи! У меня был на днях ваш делегат, партийный товарищ, рабочий с Путиловского завода. Этот товарищ описал мне подробно чрезвычайно тяжелую картину голода в Питере…
Голод не оттого, что хлеба нет в России, а оттого, что буржуазия и все богатые дают последний, решительный бой господству трудящихся, государству рабочих, Советской власти на самом важном и остром вопросе, на вопросе о хлебе.
«Кто не работает, да не ест» — как провести это в жизнь? Ясно, как ясный божий день, что для проведения этого в жизнь необходима, во-первых, государственная хлебная монополия, т. е. безусловное запрещение всякой частной торговли хлебом, обязательная сдача всего излишка хлеба государству по твердой цене, безусловное запрещение удерживания и утайки излишков хлеба кем бы то ни было. Во-вторых, для этого необходим строжайший учет всех излишков хлеба и безукоризненно правильный подвоз хлеба из мест избытка в места недостатка хлеба, с заготовкой запасов на потребление, на обработку, на посев. В-третьих, для этого необходимо правильное, справедливое, не дающее никаких привилегий и преимуществ богатому, распределение хлеба между всеми гражданами государства, под контролем рабочего, пролетарского государства.
Кто способен думать, кто хочет хотя бы капельку подумать, тому ясно, по какой линии идет борьба.
Либо сознательные передовики-рабочие победят, объединив вокруг себя массу бедноты, установив железный порядок, беспощадно-строгую власть, настоящую диктатуру пролетариата, заставят кулака подчиниться, водворят правильное распределение хлеба и топлива в общегосударственном масштабе; — либо буржуазия при помощи кулаков, при косвенной поддержке бесхарактерных и путаных людей (анархистов и левых эсеров) сбросит Советскую власть и водворит русско-немецкого или русско-японского Корнилова, который несёт народу 16-часовой рабочий день, восьмушку хлеба в неделю, расстрелы массы рабочих, пытки в застенках, как в Финляндии, как в Украине.
Либо — либо.
Середины нет”.
— В другом месте Ленин пишет, что о середине мечтают барчата, интеллигентики, плохо учившиеся по плохим книжкам.
— “Это — уже не «общереволюционная», а именно коммунистическая задача, именно такая задача, где трудящиеся и беднота должны дать решительный бой капитализму. На этот бой стоит отдать все силы: велики его трудности, но велико и то дело уничтожения гнёта и эксплуатации, за которое мы боремся”.
Материал “О социалистической академии общественных наук”.
“СНК, вполне одобряя и приветствуя идею, лёгшую в основе проекта учреждения Социалистической академии, поручает Комиссариату народного просвещения переработать этот проект на следующих основах:
1) во главу угла поставить издательское общество марксистского направления;
2) привлечь в особенно большом числе заграничные марксистские силы;
3) одной из первоочередных задач поставить ряд социальных исследований;
4) немедленно принять меры к выяснению, сбору и использованию русских преподавательских сил”.
Война, голод и что делают? Исследуют общество.
— С одной стороны, да. С другой стороны, мы знаем, что Академия наук при ЦК КПСС породила массу ревизионистов, ничем не лучше этих “левых коммунистов”.
— Так бывает.
— Тот, кто забывает о борьбе, никогда не выиграет.
— “Речь на I Всероссийском съезде советов народного хозяйства 26 мая 1918 г”. Тут много того, о чём мы сегодня уже говорили. Я приведу только две цитаты.
“Если нам это не удаётся сразу, это не может вызвать ни капли пессимизма, потому что задача, которую мы себе ставим, это — задача всемирно-исторической трудности и значения.
Мы не должны забывать, что впервые подошли к такому предварительному пункту истории, когда новая дисциплина, дисциплина трудовая, дисциплина товарищеской связи, дисциплина советская вырабатывается на самом деле миллионами трудящихся и эксплуатируемых”.
— В замечательное время мы живём: настоящие революционеры могут вывести Россию из капиталистического общества, начать строить полный коммунизм.
— Два коротких материала: о продовольственных отрядах и об организации продовольственных отрядов.
“Продовольственный вопрос — самый больной вопрос нашей революции. Все без исключения рабочие должны понять, что борьба за хлеб — это их дело.
… Бывали случаи, когда в отряды проникали нестойкие, слабые духом рабочие, которых кулаки подкупали самогонкой. Но на это обращено внимание… О каждом рабочем, едущем с отрядом, необходимо иметь точные сведения об его прошлом.
На многих заводах партийные товарищи не хотят принимать в отряд «беспартийных». Это — совершенно напрасно. «Беспартийный», но вполне честный, ни в чем плохом не замеченный, человек может быть весьма ценным товарищем в походе голодных за хлебом.
Предложите съезду приступить немедленно к агитации рабочих зачисляться в продовольственную армию при Пензенском Совдепе, придерживаясь следующих правил:
1) каждая фабрика даёт по одному человеку на каждые 25 рабочих;
2) запись изъявивших желание поступить в продовольственную армию производится фабрично-заводским комитетом…;
3) при списке должно быть представлено ручательство о каждом кандидате в его личной добросовестности и в революционной дисциплинированности со стороны фабрично-заводского комитета или профессиональной организации…
Товарищи рабочие, только при этом условии будет очевидно для всех, что реквизиция хлеба у кулаков — не грабёж, а революционный долг перед рабоче-крестьянскими массами, борющимися за социализм!
4) Мобилизованные на каждой фабрике избирают из своей среды представителя, который выполняет все организационные шаги для фактического зачисления предложенных фабрикой кандидатов в члены продовольственной армии Народным комиссариатом;
5) зачисленные в армию получают своё прежнее жалование, а также пищевое довольствие и обмундирование со дня фактического вступления в армию;
6) зачисленные в армию дают обязательство в беспрекословном выполнении инструкций, которые будут даваться Народным комиссариатом продовольствия при отправке отрядов на места, и подчиняются комиссарам этих отрядов”.
Материал “Пророческие слова”.
“Фридриху Энгельсу случилось в 1887 году писать о грядущей всемирной войне в предисловии к брошюре Сигизмунда Боркхейма: «На память немецким ура-патриотам 1806–1807 годов» («Zur Erinnerung für die deutschen Mordspatrioten 1806–1807»).
«Опустошение, причинённое Тридцатилетней войной, – сжатое на протяжении трёх-четырёх лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; всё это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, — крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится и кто выйдет победителем из борьбы; только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса».”
— 30 лет.
— Да, как точно Энгельс описал!
“Какое тупоумие, какую бесхарактерность, — если не говорить о корыстном услужении буржуазии, — обнаруживают те, кто, продолжая себя называть «социалистами», подобно нашим новожизненцам, меньшевикам, правым эсерам и т. п., с злобой указывают на проявление этой «безнадёжной путаницы», виня во всем революционный пролетариат, Советскую власть, «утопию» перехода к социализму. «Путаница», разруха, по прекрасному русскому выражению, вызвана войной. Тяжелой войны без разрухи быть не может. Гражданской войны, необходимого условия и спутника социалистической революции, без разрухи быть не может. Отрекаться от революции, от социализма «по случаю» разрухи значит только проявлять свою безыдейность и переходить на деле на сторону буржуазии”.
— Да, мы готовы делать революцию в отличной одежде, в хороших перчатках и чтобы не было шума и стрельбы.
— “Роды бывают легкие и бывают тяжёлые. Маркс и Энгельс, основатели научного социализма, говорили всегда о долгих муках родов, неизбежно связанных с переходом от капитализма к социализму”.
— А некоторые дети даже погибают.
— “Мы имеем право гордиться и считать себя счастливыми тем, что нам довелось первыми свалить в одном уголке земного шара того дикого зверя, капитализм, который залил землю кровью, довел человечество до голода и одичания и который погибнет неминуемо и скоро, как бы чудовищно зверски ни были проявления его предсмертного неистовства”.
— Золотые слова!
— Материал “О демократизме и социалистическом характере советской власти”.
“… Величайшим искажением основных начал Советской власти и полным отказом от социализма является всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти…”
— Это Ленин написал о таких “народных предприятиях”, которые создаёт КПРФ.
— “V Всероссийский съезд советов рабочих, крестьянских, солдатских и красноармейских депутатов 4–10 июля 1918 г.”
“Для нас особенно ясно, что, пока каждая из групп сильнее нас и пока тот основной перелом, который позволит рабочим и трудящемуся народу России воспользоваться результатами революции, оправиться от нанесённого удара и подняться во весь рост, так, чтобы создать новую организованную, дисциплинированную армию, на новых началах ее построить, чтобы мы могли не на словах, а на деле… (шумные аплодисменты слева, возглас справа: «Керенский!»), пока этот перелом еще не пришёл, мы должны ждать.
Мы знаем, что революция есть такая штука, которая изучается опытом и практикой, что только тогда революция становится революцией, когда десятки миллионов людей в единодушном порыве поднялись как один. (Аплодисменты, заглушающие речь Ленина, крики: «Да здравствуют Советы!».)
Когда нам здесь говорят о бое против большевиков, как предыдущий оратор говорил о ссоре с большевиками, я отвечу: нет, товарищи, это не ссора, это действительный бесповоротный разрыв, разрыв между теми, которые тяжесть положения переносят, говоря народу правду, но не позволяя опьянять себя выкриками, и теми, кто себя этими выкриками опьяняет и невольно выполняет чужую работу, работу провокаторов. (Аплодисменты.)
… Мы много раз переделывали наше управление речным флотом, как и управление железными дорогами, и мы теперь принимаемся еще за большую переделку Совета народного хозяйства. В этом значение переворота, что социализм из области догмы, о которой могут говорить только совсем ничего не понимающие люди, из области книжки, программы перешел в область практической работы. Вот теперь своей рукой рабочие и крестьяне делают социализм”.
— Потому что делают то, что раньше никто не делал. Первопроходцы.
— “Рядом с примерами и случаями неудачи и провалов, — случаями, которые выхватываются буржуазной прессой, которые, конечно, многочисленны, мы достигаем успехов, ибо именно путём частичных неудач и ошибок мы на опыте научаемся строить социалистическое здание. И когда со всех сторон мы видим новые требования, мы говорим: это так должно быть, это и есть социализм, когда каждый желает улучшить своё положение, когда все хотят пользоваться благами жизни”.
— Этот фрагмент был выдернут и в период “развитого социализма” развешен как лозунг. И в учебнике записан. “Социализм, когда каждый желает улучшить своё положение, когда все хотят пользоваться благами жизни”. Учёт, контроль, борьба с тунеядством — всё вырвано из контекста. Так вот и пришли к капитализму.
— “… Глубоко ошибается тот, кто думает, что социализм можно строить в мирное спокойное время: он везде будет строиться во время разрухи, во время голода, так и должно быть, и, когда мы видим представителей настоящих идей, тогда мы говорим себе: всеми тысячами, десятками тысяч, сотнями тысяч рук рабочие и трудящиеся крестьяне взялись за постройку нового, социалистического здания.
Привычки капиталистического строя слишком сильны, перевоспитать воспитанный веками в этих привычках народ дело трудное и требующее большого времени. Но мы говорим: наш способ борьбы — это организация. Мы должны все организовать, все взять в свои руки, проверять кулаков и спекулянтов на каждом шагу, объявить им беспощадную борьбу и не давать им дышать, проверяя каждый шаг. (Аплодисменты.)
Повторяю, социализм никогда не удастся строить в такое время, когда все гладко и спокойно, социализм никогда не удастся осуществить без бешеного сопротивления помещиков и капиталистов.
Кулакам, имеющим излишки хлеба и способным в момент величайшего бедствия народа скрывать хлеб, в момент, когда все завоевания революции поставлены на карту, когда Скоропадские всех оттенков и со всех концов, оккупированных и не оккупированных, вытягивают шеи и поджидают, нельзя ли на голоде свалить крестьянскую и рабочую власть и вернуть помещиков, — в такой момент объявить этим кулакам беспощадную войну — это наш первый социалистический долг”.
— Об этом забывают часто. Многие кулаки накопили тогда запасы продовольствия и сидели на них.
— “Хлеб нельзя распределить декретом. Но когда после долгой, упорной работы налаживания, исправления, — союза фабричных, городских рабочих и деревенской бедноты, трудящихся крестьян, не нанимающих никаких рабочих и не занимающихся спекуляцией, — мы наладим на практике это дело, тогда никакие истерические выкрики против нашей партии не разорвут этого союза. (Аплодисменты.)
… Товарищи, как ни труден и как ни тяжёл период, который нам предстоит пережить, мы обязаны сказать всю правду и открыть глаза на это, ибо только народ своей инициативой и своей организацией, выдвигая новые и новые условия и защищая социалистическую республику, поможет нам”.
Материал “Беседа с сотрудником «Известий ВЦИК» по поводу мятежа левых эсеров (7 июля 1918 г.)”.
“Серая, безграмотная старушка, негодуя, говорила по поводу убийства Мирбаха: «Ишь, проклятые, толкнули таки нас в войну!».
Все и сразу до очевидности ясно поняли и оценили, что после эсеровского террористического акта Россия оказалась на волосок от войны. Именно так оценивали народные массы выступление левых эсеров.
Нас провоцируют на войну с немцами, когда мы не можем и не хотим воевать. Этого грубого попрания народной воли, этого насильственного толкания в войну народные массы левым эсерам не простят”.
— Союзы различных партий возможны, но фактическим руководителем революции и строительства социализма является только авангард рабочего класса — коммунистическая партия.
— Последний материал, который мы сегодня рассмотрим — “Речь на митинге в лефортовском районе (19 июля 1918 г.)” Газетный отчёт.
“Партия левых эсеров взяла на себя ответственность за убийство Мирбаха и поставила Россию на волосок от смерти.
Есть признаки, что германское правительство идет на уступки и, возможно, откажется от введения батальона немецких солдат в Москву. Советское правительство категорически отказало в этом германскому правительству, если бы даже это и вызвало войну.
Авантюра левых эсеров привела к чрезвычайному ухудшению положения Советской власти, но, с другой стороны, она привела к тому, что самая лучшая часть её — трудящийся элемент — отказывается от левых эсеров”.
— Эсеры — это якобы социалисты-революционеры. Красиво, звонко звучит! И вот они себя показали. Вот им цена.
— “В наших руках есть один путь спасения от голода — союз рабочих с беднейшими крестьянами для борьбы и отобрания хлеба у кулаков и спекулянтов. Смотрите в лицо опасности! У нас повсюду враги, но у нас есть и новые союзники — пролетариат тех стран, где еще ведётся война. У нас есть союзники и внутри — огромная масса беднейшего крестьянства, которая пойдет сплоченными рядами с городским пролетариатом”.
Как назовём том?
— Мы уже обсуждали.
— Но может как-то по-другому или добавим что-то?
— А как было?
— Я уже забыл.
— “Наука…”
— Побеждать!
— “Наука побеждать”.
— Да. Может “Ленинская наука побеждать”?
— Понятно же, что Ленин учит побеждать. Причём, побеждать в таких условиях, когда, казалось бы, всё уже пропало.
— Хорошо. “Наука побеждать”. Спасибо, Михаил Васильевич!
— Спасибо, товарищи!