Марат Удовиченко и Михаил Попов. Обсуждение тридцать пятого тома Полного собрания сочинений В.И.Ленина. ПРОТИВ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ ФРАЗЫ

— Здравствуйте, Михаил Васильевич!

— Здравствуйте, Марат Сергеевич. Вы понимаете, что находитесь в переломном моменте наших обсуждений Полного собрания сочинений Ленина? Если мы обратимся к Марксу, то он говорил о том, что ему ошибочно приписывают открытие классов. А Маркс открыл, что классы определяются по положению в производстве, что эти классы ведут свою борьбу, и борьба ведёт к диктатуре пролетариата, а диктатура пролетариата доводит дело до полного уничтожения классов. Поэтому установление диктатуры пролетариата, можно сказать, предпоследний этап реализации идей Маркса и реализации главного в ленинизме. Имея пролетарское государство, теперь необходимо его укрепить.

В Советском союзе трудящиеся жили при коммунизме (в первой его фазе) с середины 30-х годов ХХ века. А дальше дело было в том, что главное в уничтожении классов сделано, но деление на классы ещё не уничтожено. Для этого, как писал Ленин в “Великом почине”, нужно уничтожить различия между городом и деревней, людьми физического и людьми умственного труда — это дело очень долгое. Ленин о сроках ничего не говорил. Я думаю, он понимал, что это тяжёлое и длительное дело, и никто тут сроков поставить не может.

Только такие безграмотные, но хитрые проходимцы, как Хрущёв, объявляли, что коммунизм скоро будет, хотя коммунизм уже был. Неполный. А, мол, полный будет через 20 лет. А уже с 1961 года прошло почти 60 лет!

Мы будем изучать, как строится пролетарское государство уже после социалистической революции, и как оно начинает постепенно решать свою главную задачу — построить социализм и довести дело до полного коммунизма. Тогда государство отмирает. И тут появляется фигура Бухарина, который писал, что пролетариат якобы вбивает осиновый кол в могилу государства. Для Бухарина любое государство — негатив. А для большевиков нет. Есть государство, которое уничтожает деление на классы, а есть — которое сохраняет, да ещё и господство эксплуатирующего класса. Такому государству уже вбила осиновый кол революция.

— Том 35. Октябрь 1917 — март 1918 гг.

— Начинается сразу после взятия власти.

— Первый материал “К гражданам России”.

“Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.

   Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства, это дело обеспечено.

   Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!

   Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов 25-го октября 1917 г., 10 ч. утра”.

   Прошлый том, если помните, заканчивался строками, написанными вечером 24 октября.

Следующая статья “Рабочим, солдатам и крестьянам”.

“Полномочия соглашательского ЦИК окончились. Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, съезд берёт власть в свои руки”.

— Это Вы читаете воззвание.

— Да.

“Съезд постановляет: вся власть на местах переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые и должны обеспечить подлинный революционный порядок”.

— Власть сразу передаётся съезду Советов. Власть становится советской.

— “Съезд призывает солдат в окопах к бдительности и стойкости”.

Далее “Доклад о мире”.

“Справедливым или демократическим миром, которого жаждет подавляющее большинство истощенных, измученных и истерзанных войной рабочих и трудящихся классов всех воюющих стран… правительство считает немедленный мир без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций.

   Такой мир предлагает правительство России заключить всем воюющим народам немедленно, выражая готовность сделать без малейшей оттяжки тотчас же все решительные шаги, впредь до окончательного утверждения всех условий такого мира полномочными собраниями народных представителей всех стран и всех наций”.

— Власть установлена и возникает вопрос, как быть с войной? И сразу ответ: декрет о мире. А если бы затянули с ответом, это могло бы поколебать власть.

— Без всякого интернета как быстро происходила коммуникация, как это всё было организовано!

— Потому что интернет можно отключать, а это не отключишь.

— “Продолжать эту войну из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, правительство считает величайшим преступлением против человечества и торжественно заявляет свою решимость немедленно подписать условия мира, прекращающего эту войну на указанных, равно справедливых для всех без изъятия народностей условиях.

   Вместе с тем правительство заявляет, что оно отнюдь не считает вышеуказанные условия мира ультимативными, т. е. соглашается рассмотреть и всякие другие условия мира, настаивая лишь на возможно более быстром предложении их какой бы то ни было воюющей страной и на полнейшей ясности, на безусловном исключении всякой двусмысленности и всякой тайны при предложении условий мира.

   Тайную дипломатию правительство отменяет, со своей стороны выражая твердое намерение вести все переговоры совершенно открыто перед всем народом, приступая немедленно к полному опубликованию тайных договоров, подтвержденных или заключенных правительством помещиков и капиталистов с февраля по 25 октября 1917 года. Все содержание этих тайных договоров, поскольку оно направлено, как это в большинстве случаев бывало, к доставлению выгод и привилегий русским помещикам и капиталистам, к удержанию или увеличению аннексий великороссов, правительство объявляет безусловно и немедленно отменённым.

   Правительство предлагает всем правительствам и народам всех воюющих стран немедленно заключить перемирие, причём со своей стороны считает желательным, чтобы это перемирие было заключено не меньше как на 3 месяца…

   Все эти образцы пролетарского героизма и исторического творчества служат нам порукой за то, что рабочие названных стран поймут лежащие на них теперь задачи освобождения человечества от ужасов войны и ее последствий, что эти рабочие всесторонней, решительной и беззаветно энергичной деятельностью своей помогут нам успешно довести до конца дело мира и вместе с тем дело освобождения трудящихся и эксплуатируемых масс населения от всякого рабства и всякой эксплуатации.

   Мы не закрываем и не закрывали глаз на трудности. Войну нельзя кончить отказом, войну нельзя кончить одной стороне. Мы предлагаем перемирие на три месяца, но не отвергаем и более короткого срока, чтобы хоть на некоторое время могла вздохнуть свободно измученная армия, и, кроме того, во всех культурных странах необходимо созвать народные собрания, чтобы обсудить условия.

   Мы наше обращение разошлем всюду, все будут знать. Скрыть об условиях, выдвинутых нашим рабоче-крестьянским правительством, будет нельзя.

   При ультимативности, правительства могут не ответить, при нашей редакции они должны будут ответить. Пусть каждый будет знать, что думают их правительства. Мы не хотим тайны. Мы хотим, чтобы правительство всегда было под контролем общественного мнения своей страны.

   Мы не смеем, не должны давать возможность правительствам спрятаться за нашу неуступчивость и скрыть от народов, за что их посылают на бойню. Это капля, но мы не смеем, мы не должны отказываться от этой капли, которая долбит камень буржуазного захвата. Ультимативность облегчит нашим противникам их положение. Мы же все условия покажем народу. Мы все правительства поставим перед нашими условиями, и пусть они дадут ответ своим народам. Мы все предложения мира внесем на заключение Учредительного собрания.

   По нашему представлению государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы всё знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно”.

Следующий материал “Доклад о земле”.

“Мы полагаем, что революция доказала и показала, насколько важно, чтобы вопрос о земле был поставлен ясно”.

Ленин тут же предлагает и текст Декрета о земле.

“1) Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа.

2) Помещичьи имения, равно как все земли удельные, монастырские, церковные, со всем их живым и мёртвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями переходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов, впредь до Учредительного собрания.

3) Какая бы то ни была порча конфискуемого имущества, принадлежащего отныне всему народу, объявляется тяжким преступлением, караемым революционным судом.

4) Для руководства по осуществлению великих земельных преобразований, впредь до окончательного их решения Учредительным собранием, должен повсюду служить следующий крестьянский наказ, составленный на основании 242 местных крестьянских наказов редакцией «Известий Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов» и опубликованный в номере 88 этих «Известий» (Петроград, № 88, 19 августа 1917 г.)”.

И далее идёт подробное руководство, как и что делать.

Например.

“Земля выбывающих членов поступает обратно в земельный фонд, причем преимущественное право на получение участков выбывших членов получают ближайшие родственники их и лица по указанию выбывших”.

   И ещё важно: “Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются”.

И далее.

“Здесь раздаются голоса, что сам декрет и наказ составлен социалистами-революционерами. Пусть так. Не всё ли равно, кем он составлен, но, как демократическое правительство, мы не можем обойти постановление народных низов, хотя бы мы с ним были не согласны. В огне жизни, применяя его на практике, проводя его на местах, крестьяне сами поймут, где правда. И если даже крестьяне пойдут и дальше за социалистами-революционерами и если они даже этой партии дадут на Учредительном собрании большинство, то и тут мы скажем: пусть так. Жизнь — лучший учитель, а она укажет, кто прав, и пусть крестьяне с одного конца, а мы с другого конца будем разрешать этот вопрос”.

— Это отношение государства к народу. Оно не будет ломать народ через колено, оно понимает, что большевикам народ удастся убедить.

— “В духе ли нашем, в духе ли эсеровской программы, — не в этом суть. Суть в том, чтобы крестьянство получило твёрдую уверенность в том, что помещиков в деревне больше нет, что пусть сами крестьяне решают все вопросы, пусть сами они устраивают свою жизнь. (Шумные аплодисменты.)”

“Проект положения о рабочем контроле”.

Тут я выделил такой пункт.

“Рабочий контроль осуществляют все рабочие и служащие предприятия либо непосредственно, если предприятие так мало, что это возможно, либо через своих выборных представителей, которые должны быть выбраны немедленно на общих собраниях с протоколом выборов и сообщением имен выбранных в правительство и в местные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов”.

   Не является ли это основной сложностью в строительстве коммунизма? Люди должны всегда понимать, что они всегда и каждый должны принимать участие?

— А в чём тут сложность? Сложность не в том, что они не понимают, а в том, что им это не дают делать. Понятно, что одни будут делать, а другие нет. Но тех, кто не будет — отзывать. Поэтому отзыв представителей — постоянное и самое главное демократическое право. Ленин настаивал на этом. Важно не просто выбрать, но и проконтролировать работу. Так устроена Советская власть. Она позволяет отправлять депутатов от предприятий и отзывать, если они не справляются со своими обязанностями.

— А если закончатся те, кто может что-то делать?

— Никогда они не закончатся. Неверие в народ — недопустимо! Ленин это объяснял: голодный не может быть безразличен к куску хлеба. И опыт показывает: всегда люди боролись за счастье народное.

— Следующий материал “Совещание полковых представителей Петроградского гарнизона 29 октября (11 ноября) 1917 г.”

“Не наша вина, что эсеры и меньшевики ушли. Им предлагали разделить власть, но они хотят подождать, пока кончится борьба с Керенским”.

Типичная интеллигентская черта.

— Человек не хочет делать, и ищет формальную причину, чтобы отказаться. Надо выполнять наказы трудящихся, преодолевать, придумывать решения, реализовывать их… А можно сказать: нет, я этого делать не буду! Так давайте отзовём его и направим другого.

— “…Эсеры и меньшевики ушли, потому что остались в меньшинстве. Петроградский гарнизон это знает. Он знает, что мы хотели советского коалиционного правительства. Мы из Совета не исключали никого.

   Попытка Керенского — это такая же жалкая авантюра, как попытка Корнилова. Мы взяли власть почти без кровопролития. Если были жертвы, то только с нашей стороны. Весь народ именно той политики желал, которую ведёт новое правительство”.

— До сих пор помалкивают о жертвах 1917 года. По результатам Февральской революции в Санкт-Петербурге есть целый мемориал — Марсово поле — там тысячи погибших за власть буржуазии. А за власть рабочих — если и есть жертвы, то только с нашей стороны, — говорит Ленин.

— “Декрет о рабочем контроле должен появиться на днях. Повторяю: политическое положение свелось теперь к военному.

Задача политики и военная задача: организация штаба, сосредоточение материальных сил, обеспечение солдат всем необходимым; это надо делать, не теряя ни одного часа, ни одной минуты, чтобы дальше шло всё так же победоносно, как до сих пор”.

— Эти декреты были очень необходимы, их кто-то должен был написать. И Ленин их написал как человек наиболее подготовленный.

— “Резолюция ЦК РСДРП(б) по вопросу об оппозиции внутри ЦК 2 (15) ноября 1917 г.”

“Центральный Комитет признаёт, что сложившаяся внутри ЦК оппозиция целиком отходит от всех основных позиций большевизма и пролетарской классовой борьбы вообще, повторяя глубоко немарксистские словечки о невозможности социалистической революции в России, о необходимости уступить ультиматумам и угрозам уйти со стороны заведомого меньшинства советской организации, срывая таким образом волю и решение II Всероссийского съезда Советов, саботируя таким образом начавшуюся диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства”.

— Рабочие люди взяли власть, а со стороны партии, её ЦК находятся люди, которые по-другому себе представляли этот процесс: однородное правительство, всё тихо и мирно, а тут — ожесточённая классовая борьба.

— “Центральный Комитет подтверждает, что, не изменяя лозунгу власти Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, нельзя перейти к мелкому торгашеству за присоединение к Советам организаций не советского типа, т. е. организаций не добровольного объединения революционного авангарда борющихся за свержение помещиков и капиталистов масс”.

— Они хотели слить воедино все виды организаций, чтобы большевики, взявшие власть, оказались в меньшинстве. И диктатура пролетариата превратилось бы в ничто.

— “Ультиматум большинства ЦК РСДРП(б) меньшинству”.

“Эта резолюция объявляет изменой делу пролетариата всякую попытку навязать нашей партии уклонение от власти, раз Всероссийский съезд Советов эту власть именем миллионов рабочих, солдат и крестьян вручил представителям нашей партии, на основе нашей программы.

   Между тем представители меньшинства, как до вчерашнего заседания ЦК, так и после заседания, вели и ведут политику, явно направленную против основной линии нашей партии и деморализующую наши собственные ряды, поселяя колебания в тот момент, когда необходима величайшая твёрдость и неуклонность.

… Оппозиция намерена брать партийные учреждения измором, саботируя работу партии в такой момент, когда от ближайшего исхода этой работы зависит судьба партии, судьба революции.

   Обращаясь к меньшинству ЦК с настоящим заявлением, мы требуем категорического ответа в письменной форме на вопрос, обязуется ли меньшинство подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая сформулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина.

   Либо партия должна поручить нынешней оппозиции сформировать новую власть вместе с теми своими союзниками…

   Либо — в чём мы не сомневаемся — партия одобрит единственно возможную революционную линию, выраженную во вчерашнем решении ЦК…

   Честный и открытый раскол сейчас несравненно лучше внутреннего саботажа, срывания своих собственных решений, дезорганизации и прострации”.

Далее идёт “Проект резолюции о свободе печати”.

“Рабочее и крестьянское правительство под свободой печати понимает освобождение прессы из-под гнёта капитала, переход в собственность государства бумажных фабрик и типографий, предоставление каждой группе граждан, достигающей известной численности (например, 10 000), равного права на пользование соответственной долей запасов бумаги и соответственным количеством типографского труда.

   Как первый шаг к осуществлению этой цели, неразрывно связанной с освобождением трудящихся от гнёта капитала, временное рабочее и крестьянское правительство назначает Следственную комиссию для расследования связей периодических изданий с капиталом, источника их средств и доходов, состава их жертвователей, покрытия их дефицитов и всего хозяйства газет вообще. Всякое сокрытие книг счетов или иных документов от Следственной комиссии, а равно всякое заведомо неправдивое показание будет караться революционным судом.

   Все владельцы газет, акционеры, а равно все служащие обязуются представить немедленно письменные отчёты и сведения по указанным вопросам в Следственную комиссию по раскрытию связи прессы с капиталом…”

— Свобода печати — это свобода от капиталистов, которые управляют этой печатью.

— “Ответ на запрос левых эсеров”.

“С ответом на запрос, предъявленный левыми эсерами, выступает товарищ Ленин. Он напоминает, что в первые дни переворота большевики предлагали представителям левых эсеров войти в новое правительство, но сотрудничество с большевиками было отвергнуто самой фракцией левых эсеров, не пожелавших разделить со своими соседями слева ответственность в эти тяжелые, критические дни.

   Момент был слишком серьёзным и не допускал промедления. Преступное бездействие правительства Керенского привело страну и революцию на край гибели; промедление воистину смерти подобно, и, издавая законы, идущие навстречу чаяниям и надеждам широких народных масс, новая власть ставит вехи по пути развития новых форм жизни. Советы на местах, сообразно условиям места и времени, могут видоизменять, расширять и дополнять те основные положения, которые создаются правительством. Живое творчество масс — вот основной фактор новой общественности… Социализм не создаётся по указам сверху. Его духу чужд казённо-бюрократический автоматизм; социализм живой, творческий, есть создание самих народных масс”.

Интеллигенты нередко больше всего боятся народных масс.

— Такие люди, как Ленин, который принадлежит к интеллигентам, не боятся народных масс.

— Я говорю об общем правиле, а не об исключении.

— А я говорю — это не общее правило. Есть интеллигенты пролетарские, а есть — буржуазные. Вот буржуазные — боятся.

— Буржуазные плодятся, как тараканы.

— Они плодятся из-за ненормального отделения умственного труда от физического.

— Мы до этого дойдём, я тут законспектировал!

— Они плодятся. Поэтому обязательно нужно, чтобы были представители от рабочих и крестьян. Чтобы эти интеллигенты не оставались в гордом одиночестве. Ибо тогда они ещё больше правеют.

— “Что касается крестьян, то мы говорим: трудовому крестьянину надо помочь, среднего не обидеть, богатого принудить”.

— Это линия, которой партия придерживалась неуклонно на протяжении всего строительства социализма.

— Материал “Ответ на запросы крестьян”.

“Все распоряжения волостных земельных комитетов, принятые с согласия уездных Советов крестьянских депутатов, являются законом и должны быть безусловно и немедленно проведены в жизнь”.

Это ж насколько надо доверять простым людям! В этом уникальность Ленина!

— Как же он может им не доверять, если он их власть и осуществляет? Человек поставил своей целью власть рабочих и беднейших крестьян, он же их представитель!

— Да. Поэтому, когда он умер, прощаться пришло столько людей! Я так понял, что сначала его хотели похоронить. Но шли дни и месяцы, а река людская всё не заканчивалась. Тогда стало понятно, что надо с этим что-то делать. Мавзолей — это решение народа.

— Но самый лучший памятник Ленину — участие рабочих и крестьян в управлении.

— Материал “От Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков)”.

“Товарищам Каменеву, Зиновьеву, Рязанову и Ларину.

Уходя из ЦК, но оставаясь в партии, представители вашей политики взяли на себя тем самым обязательство подчиняться постановлениям ЦК. Между тем вы, не ограничиваясь критикой внутри партии, вносите колебания в ряды борцов незаконченного ещё восстания и продолжаете, нарушая партийную дисциплину, срывать вне рамок нашей партии, в Советах, в муниципальных учреждениях, в профессиональных союзах и т. п., решения ЦК и тормозить его работу.

   Ввиду этого ЦК вынужден повторить свой ультиматум и предложить вам либо немедленно в письменной форме дать обязательство подчиняться решениям ЦК и во всех ваших выступлениях проводить его политику, либо отстраниться от всякой публичной партийной деятельности и покинуть все ответственные посты в рабочем движении, впредь до партийного съезда”.

   Материал “От Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков) ко всем членам партии и ко всем трудящимся классам России”.

“В России завоевана Советская власть, и переход правительства из рук одной советской партии в руки другой партии обеспечен без всякой революции, простым решением Советов, простым перевыбором депутатов в Советы.

   Всем известно, что Второму Всероссийскому съезду Советов Центральный Комитет нашей партии предложил чисто большевистский список народных комиссаров и что съезд этот список чисто большевистского правительства одобрил.

   Поэтому абсолютно лживы, и только от врагов народа, только от врагов Советской власти исходят и могут исходить обманные заявления, будто большевистское правительство не есть Советское правительство”.

— Это говорит об отношении к народу, к крестьянам. Типа мы такие образованные, светлые, а они — тёмные. Мы сейчас подумаем и сделаем по-  своему. А Ленин говорит: ничего не получится! Принято решение — мы им предложили, они согласились и мы будем этого придерживаться. Это важно — придерживаться того, за что проголосовали действительные представители трудящихся.

— “Товарищи! Несколько членов ЦК нашей партии и Совета Народных Комиссаров, Каменев, Зиновьев, Ногин, Рыков, Милютин и немногие другие, вышли вчера, 4-го ноября, из ЦК нашей партии и — три последних — из Совета Народных Комиссаров”.

— Вот беда!

— “Но мы заявляем, что ни на минуту и ни на волос дезертирский поступок нескольких человек из верхушки нашей партии не поколеблет единства масс, идущих за нашей партией, и, следовательно, не поколеблет нашей партии”.

— Если люди не берут на себя ответственность, пусть уходят.

— Да. С другой стороны это честно: не хотят люди, берут и уходят.

— Не честно! Потому что они присутствовали на II съезде Советов и видели, за что люди голосовали. Это неуважение к позиции рабочих и крестьян.

— Ну, это честнее, чем если бы они остались, и это был бы саботаж.

— А это и есть саботаж! Они думали, что такие важные, умные, выйдут, заговорят и народ ахнет! Как же так? Не осталось теоретиков, истинных большевиков! Этот выход они рассчитывали превратить в раскол, чтобы партия раскололась, советы раскололись.

— “Нас обвиняют хоры буржуазных писак и людей, давших себя запугать буржуазии, — в том, что мы неуступчивы, что мы непримиримы, что мы не хотим разделить власти с другой партией. Это неправда, товарищи! Мы предложили и предлагаем левым эсерам разделить с нами власть. Не наша вина, если они отказались”.

— Причём, предлагают не кому попало, а левым эсерам. Потому что они имели аграрную программу, которую принимали и большевики. Поэтому естественно представительство левых эсеров в Советах.

— “Но нашу уступчивость те господа, которые стоят за спиной левых эсеров и действуют через них в интересах буржуазии, истолковали, как нашу слабость, и использовали для предъявления нам новых ультиматумов. На совещание 3 ноября явились господа Абрамович и Мартов и предъявили ультиматум: никаких переговоров, пока наше правительство не прекратит арестов и закрытия буржуазных газет.

   И наша партия и ЦИК съезда Советов отказались исполнить этот ультиматум…

   Мы твердо стоим на принципе Советской власти, т. е. власти большинства, получившегося на последнем съезде Советов, мы были согласны и остаемся согласны разделить власть с меньшинством Советов, при условии лояльного, честного обязательства этого меньшинства подчиняться большинству и проводить программу, одобренную всем Всероссийским Вторым съездом Советов и состоящую в постепенных, но твёрдых и неуклонных шагах к социализму”.

— Видно, что Ленин твёрдо проводит диктатуру пролетариата.

— Следующий материал “Разговор правительства со ставкой по прямому проводу 9 (22) ноября 1917 г.”

Это с Духониным. Отличный пример разговора с человеком, который явно ничего не делает. Феерично. Рекомендую прочитать. И заканчивается разговор так.

“Именем правительства Российской республики, по поручению Совета Народных Комиссаров, мы увольняем вас от занимаемой вами должности за неповиновение предписаниям правительства и за поведение, несущее неслыханные бедствия трудящимся массам всех стран и в особенности армиям. Мы предписываем вам под страхом ответственности по законам военного времени продолжать ведение дела, пока не прибудет в ставку новый главнокомандующий или лицо, уполномоченное им на принятие от вас дел. Главнокомандующим назначается прапорщик Крыленко.

Ленин, Сталин, Крыленко”.

Быстро они раскусили этот фрукт.

Короткий, но важный документ “Заявление во фракцию большевиков Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов”.

“Мы категорически требуем, чтобы большевики ультимативно потребовали открытого голосования вопроса о немедленном приглашении представителей Правительства.

   Если отклонят прочтение этого предложения и голосование его на полном заседании, то вся фракция большевиков должна в виде протеста уйти с заседания. Ленин”.

— Ленин не просто провозгласил власть рабочего класса, но он эту власть на самом деле осуществляет. У нас люди настолько привыкли к изменам, обманам, но они обожествляют людей, которые делают то, что должны. Ленин — обыкновенный порядочный человек. Съезд это принял — значит осуществляем. А пришли какие-то люди и говорят: мы не будем это делать. Мы не хотим, иначе выйдем. Да выходите!

— “Об окладах высшим служащим и чиновникам. Проект постановления СНК”.

“1) Назначить предельное жалованье народным комиссарам в 500 рублей в месяц бездетным и прибавку в 100 рублей на каждого ребенка; квартиры допускаются не свыше 1 комнаты на каждого члена семьи; 2) обратиться ко всем местным Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов с просьбой подготовки и проведения революционных мер к особому обложению высших служащих; 3) поручить Министерству финансов подготовить общий законопроект о таком понижении; 4) поручить Министерству финансов и всем отдельным комиссарам немедленно изучить сметы министерств и урезать все непомерно высокие жалованья и пенсии”.

— Всем чиновникам! Пролетарское государство должно позаботиться о том, чтобы слуги рабочего класса не превращались в господ над ним.

“Доклад о праве отзыва на заседании ВЦИК 21 ноября (4 декабря) 1917 г.”

“Вопрос о перевыборах — это вопрос действительного осуществления демократического начала. Во всех передовых странах принято и введено, что только выборные могут говорить государственным законодательным языком. Но, давая право призывать для ведения государственной машины, буржуазия умышленно не дала права отзыва — права действительного контроля.

   Поэтому накануне созыва Учредительного собрания необходимо пересмотреть новые выборные положения.

   Советы созданы самими трудящимися, их революционной энергией и творчеством, и только в этом лежит залог того, что они работают всецело на осуществление интересов масс. В Совет каждый крестьянин, посылая представителей, может и отозвать их, и в этом истинный народный смысл Советов.

   У нас разные партии сменяли друг друга у власти; последний раз переход власти от одной партии к другой сопровождался переворотом, довольно бурным переворотом, тогда как при существовании права отзыва достаточно было бы простого голосования.

   Мы говорим — свобода. То, что раньше называлось свободой, это было свободой буржуазии надувать при помощи своих миллионов, свободой использования своих сил при помощи этого надувательства. С буржуазией и с такой свободой мы окончательно порвали.

   Непредоставление права отзыва из Учредительного собрания — это невыявление революционной воли народа и узурпация прав народа”.

— Что важнее для демократизма: право избрать или право отозвать?

— Отозвать, конечно!

— Это, во-первых. Во-вторых, право избрать — это право представить себе, как человек будет работать. Без конкретной проверки. А вот когда избиратели посмотрели, как депутат выполняет их наказы, они уже могут принимать решение не на основании предположений и намерений, а на основании фактов. Поэтому право отзыва — более важное право. Если его нет — разрушается демократический характер органов власти.

— “Народ голосует не за лиц, а за партию. Партийность в России весьма велика, и перед народом партия имеет определённое политическое лицо. Поэтому всякий раскол в партии должен внести хаос, если не предусмотрено право отзыва. Большим влиянием пользовалась партия социалистов-революционеров. Но после представления списков произошел раскол. Изменить списки нельзя, отсрочить Учредительное собрание — также.

   И народ фактически голосовал за партию, которая уже не существовала. Это доказал левый второй крестьянский съезд. Крестьянство оказалось обмануто не личностями, а партийным расколом. Такое положение требует корректива. Нужно осуществление прямого последовательного и немедленного демократического начала —введение права отзыва.

   Народу говорили, что Совет — правомочный орган, — он верил и осуществил это. Нужно продолжить линию демократизации и сделать существующим право отзыва.

   И тогда переход власти от одной партии к другой может происходить мирным путем, путем простого перевыбора”.

— Уже с 1936 года выполнить отзыв было сложно. Одно дело — собрался коллектив завода и проголосовал. Другое дело, когда для отзыва должен собираться какой-то орган, который и в выборах-то не участвовал! Что же это за демократия такая?

— Игра в демократию.

— Я иду в депутаты, прощайте, мы с вами больше не увидимся. Я буду получать 400 тыс. в месяц, как сегодняшние думцы, и про вас совершенно забуду.

— “Речь на Первом всероссийском съезде военного флота 22 ноября (5 декабря) 1917 г.”

“Буржуазия и интеллигентские буржуазные круги населения всемерно саботируют народную власть. Трудящимся массам надеяться, кроме как на самих себя, ни на кого не приходится. Массы беспомощны, если они разрознены; они сильны, если сплочены.

   На первых шагах могут встретиться трудности, может сказаться недостаточная подготовленность. Но нужно практически учиться управлять страной, учиться тому, что составляло раньше монополию буржуазии.

   Как бы ни разрешился земельный вопрос, какая бы программа ни легла в основу осуществления перехода земли к крестьянам, — это не составит помехи для прочного союза крестьян и рабочих. Важно лишь то, что, если крестьяне веками упорно добиваются отмены собственности на землю, то она должна быть отменена.

   Следует отметить особо пёстрый состав национальностей России, в которой великороссов только около 40 процентов, а остальное большинство принадлежит к другим народностям. При царизме национальный гнёт по отношению к последним, неслыханный по своей жестокости и нелепости, скапливал в неполноправных народностях сильнейшую ненависть к монархам. Нечего удивляться, что эта ненависть к тем, которые запрещали даже употребление родного языка и обрекали на безграмотность массы народа, переносилась и на всех великороссов. Думали, что великороссы хотели, как привилегированные, сохранить для себя те преимущества, которые свято сохраняли за ними Николай II и Керенский.

   Нам говорят, что Россия раздробится, распадётся на отдельные республики, но нам нечего бояться этого. Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем. Для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранялся союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций.

   Мы сейчас, — я употреблю нехорошее слово, — «завоёвываем» Финляндию, но не так, как это делают международные хищники-капиталисты. Мы завоёвываем тем, что, предоставляя Финляндии полную свободу жить в союзе с нами или с другими, гарантируем полную поддержку трудящимся всех национальностей против буржуазии всех стран.

   Сейчас мы наблюдаем национальное движение на Украине и мы говорим: мы безусловно стоим за полную и неограниченную свободу украинского народа.

   Мы скажем украинцам: как украинцы, вы можете устраивать у себя жизнь, как вы хотите. Но мы протянем братскую руку украинским рабочим и скажем им: вместе с вами мы будем бороться против вашей и нашей буржуазии. Только социалистический союз трудящихся всех стран устранит всякую почву для национальной травли и грызни”.

Это тогда и сработало.

— Сработало ещё то, что пролилась кровь красных финнов. Финляндия воспользовалась возможностью отделиться, и там произошла кровавая бойня: немецкие и финские буржуа удушили государство, которое тогда там зарождалось.

— “Капиталисты сцепились в мертвой схватке, чтобы поделить добычу. Ясно: убить войну — значит победить капитал, и в этом смысле Советская власть начала борьбу. Мы опубликовали и впредь будем опубликовывать тайные договоры.

   Не только у нас, но во всех воюющих странах назревает борьба против собственных империалистических правительств.

   Если же представить такой случай, когда немецкий рабочий класс пошёл бы вместе со своим правительством хищников-империалистов, и мы стали бы перед необходимостью продолжать войну, то русский народ, умевший безропотно проливать свою кровь, не зная зачем и во имя каких целей исполнявший волю душившего его правительства, без всякого сомнения с удесятерённой энергией, с удесятерённым героизмом пошёл бы на борьбу тогда, ибо речь шла бы о борьбе за социализм, за свободу, на которую направила бы штыки международная буржуазия”.

— Вещие слова, которые реализовывались в Великую Отечественную войну. Народ защищал свою социалистическую жизнь.

— Тут ещё много интересных конспектов, которые тоже рекомендую прочитать.

— Марат Сергеевич, Вы не раз говорили о том, как много Ленин написал, не будучи председателем правительства.

— Да.

— Такую работу выполнить, а не просто восседать во главе! И работа эта для него была привычная. Не без труда выполнялась, но была привычной. Вот написание этого тома заняло 4 месяца. А прошлого — два месяца. В два раза меньше он написал. Много другой работы появилось, но всё равно Ленин писал.

— Материал “О переводе военных заводов на хозяйственно-полезные работы. Постановление Совета народных комиссаров”.

“Поручается Главному морскому хозяйственному управлению немедленно пересмотреть сметы Морского министерства на 1917 год с целью приостановки всех расходов по программе постройки военных судов и всех вообще непроизводительных расходов и перевода соответствующих ассигновок на полезные народнохозяйственные работы”.

Что обещали, то и делают.

— Потому что обещают то, что и собираются делать!

— “О задачах публичной библиотеки в Петрограде”. Тут интересные мысли есть. Вот выдержка.

“1) Публичная библиотека (бывшая Императорская) должна немедленно перейти к обмену книгами как со всеми общественными и казенными библиотеками Питера и провинции, так и с заграничными библиотеками (Финляндии, Швеции и так далее).

2) Пересылка книг из библиотеки в библиотеку должна быть, по закону, объявлена даровой.

3) Читальный зал библиотеки должен быть открыт, как делается в культурных странах в частных библиотеках и читальнях для богатых людей, ежедневно, не исключая праздников и воскресений, с 8 час. утра до 11 час. вечера.

4) Потребное количество служащих должно быть немедленно переведено в Публичную библиотеку из департаментов министерства народного просвещения”.

Я всегда удивлялся, почему библиотеки раньше не работали по выходным?

— Я ещё застал то время, когда работали.

— “Речь по вопросу об Учредительном собрании”. 1 декабря.

“Возражая на упрёк в преследовании партии кадетов, тов. Ленин заявляет: нельзя отделять классовую борьбу от политического противника. Когда говорят, что кадетская партия не сильная группа, — говорят неправду. Кадетский центральный комитет, это — политический штаб класса буржуазии.

   Мы сказали, когда будут 400 человек, мы Учредительное собрание созовём. Не мы виноваты, что выборы состоялись позже, чем были назначены. В некоторых местах Советы сами назначали более поздние сроки выборов. При разновременности выборов надо было определить, какое число депутатов достаточно для открытия Учредительного собрания. Была попытка использовать то обстоятельство, что в законе это число не указано, чтобы созвать Учредительное собрание при любом числе депутатов. В каком положении была бы власть, которая бы это допустила? Советская власть поступила правильно, постановив, при каком числе депутатов Учредительное собрание будет считаться правильно созванным. Советская власть это сделала. Кто не согласен — должен критиковать декрет. Если вместо критики мы слышим намёки, общие догадки, то мы отбрасываем их.

   Когда революционный класс ведет борьбу против имущих классов, которые оказывают сопротивление, то он это сопротивление должен подавлять; и мы будем подавлять сопротивление имущих всеми теми средствами, которыми они подавляли пролетариат, — другие средства не изобретены.

   Мы ввели право отзыва, и Учредительное собрание не будет таким, каким задумала его буржуазия. Когда созыв Учредительного собрания отделён от нас несколькими днями, буржуазия организует гражданскую войну и увеличивает саботаж, срывая дело перемирия. Пусть разберут наше обвинение против партии кадетов по существу, пусть докажут, что партия кадетов не штаб гражданской войны, заведомо безнадежной, заливающей страну кровью.

   Далее тов. Ленин останавливается на возражении, что большевиков также объявляли врагами народа. Мы им говорили: вы не можете объявить нас врагами народа, у вас нет и тени принципиальных возражений против большевиков, вы можете лишь сеять клевету.

   Не надо идти назад к старым предрассудкам, которые интересы народа подчиняют формальному демократизму. Кадеты кричат: «Вся власть Учредительному собранию», а на деле это у них значит: «Вся власть Каледину». Надо это сказать народу, и народ нас одобрит”.

   Далее. “Манифест к украинскому народу с ультимативными требованиями к украинской Раде”.

“Совет Народных Комиссаров, еще раз подтверждает право на самоопределение за всеми нациями, которые угнетались царизмом и великорусской буржуазией, вплоть до права этих наций отделиться от России.

   Всё, что касается национальных прав и национальной независимости украинского народа, признаётся нами, Советом Народных Комиссаров, тотчас же, без ограничений и безусловно.

   Мы обвиняем Раду в том, что, прикрываясь национальными фразами, она ведет двусмысленную буржуазную политику, которая давно уже выражается в непризнании Радой Советов и Советской власти на Украине (между прочим, Рада отказалась созвать, по требованию Советов Украины, краевой съезд украинских Советов немедленно).

   Рада перемещает и отзывает односторонними приказами украинские части с фронта, разрушая таким образом единый общий фронт до размежевания, осуществимого лишь путем организованного соглашения правительств обеих республик.

   Во-вторых, Рада приступила к разоружению советских войск, находящихся на Украине.

   В-третьих, Рада оказывает поддержку кадетски-калединскому заговору и восстанию против Советской власти. Рада пропускает через свою территорию войска к Каледину, отказываясь пропускать войска против Каледина.

   В настоящее же время, ввиду всех вышеизложенных обстоятельств, Совет Народных Комиссаров ставит Раде, пред лицом народов Украинской и Российской республик, следующие вопросы:

1. Обязуется ли Рада отказаться от попыток дезорганизации общего фронта?
2. Обязуется ли Рада не пропускать впредь без согласия верховного главнокомандующего никаких воинских частей, направляющихся на Дон, на Урал или в другие места?
3. Обязуется ли Рада оказывать содействие революционным войскам в деле их борьбы с контрреволюционным кадетски-калединским восстанием?
4. Обязуется ли Рада прекратить все свои попытки разоружения советских полков и рабочей Красной гвардии на Украине и возвратить немедленно оружие тем, у кого оно было отнято?

   В случае неполучения удовлетворительного ответа на эти вопросы в течение 48 часов, Совет Народных Комиссаров будет считать Раду в состоянии открытой войны против Советской власти в России и на Украине”.

Я думаю, с Донбассом можно было бы также за 48 часов решить вопрос.

— Нельзя так решить, потому что другой класс.

— Да, не наши они.

— Для того, чтобы так решать, нужна власть рабочего класса.

— Материал “Об открытии учредительного собрания”.

“Ввиду затяжки выборов в Учредительное собрание, происшедшей, главным образом, по вине бывшей Всероссийской комиссии по выборам, а также ввиду образования контрреволюционными группами особой комиссии по Учредительному собранию в противовес комиссариату, который создан Советской властью, распространились слухи, будто Учредительное собрание вовсе не будет созвано в нынешнем своём составе. Совет Народных Комиссаров считает необходимым заявить, что эти слухи, сознательно и злонамеренно распространяемые врагами Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов, совершенно ложны. Согласно декрету Совета Народных Комиссаров, утверждённому Центральным Исполнительным Комитетом Советов, Учредительное собрание будет созвано как только половина членов Учредительного собрания, именно 400 депутатов, зарегистрируется установленным образом в канцелярии Таврического дворца”.

— Вот так.

— Чётко и ясно. “Проект воззвания Второго Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов к крестьянству”.

“Правду обнаружил перед всей Россией II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов 25–28 октября 1917. Затем эту правду обнаружила Советская власть, Советское правительство, впервые огласившее позорные тайные договоры, впервые начавшее действительно революционную борьбу за мир, впервые показавшее на деле, какова должна быть эта борьба, и добившееся уже первого успеха: перемирия на одном фронте.

… На выборах в Учредительное собрание 12–го ноября, крестьянство не могло ещё знать правды о земле и о мире, не могло отличить своих друзей от врагов, от волков, одетых в овечьи шкуры.

Выхода у всей страны только два:

— либо гражданская война калединцев, кадетов, корниловцев (и их прикрытых союзников, авксентьевцев, черновцев, масловцев) против Советской власти;

— либо честное признание всеми очевидной для всех правды, именно: что противники решений II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, а также II Всероссийского съезда крестьянских депутатов только обманом могли от крестьян пройти в Учредительное собрание и что необходим поэтому перевыбор таких депутатов.

Третьего пути нет”.

Далее “Тезисы об Учредительном собрании”.

“Требование созыва Учредительного собрания входило вполне законно в программу революционной социал-демократии, так как в буржуазной республике Учредительное собрание является высшей формой демократизма…

   Выставляя требование созыва Учредительного собрания, революционная социал-демократия с самого начала революции 1917 года неоднократно подчеркивала, что республика Советов является более высокой формой демократизма, чем обычная буржуазная республика с Учредительным собранием”.

— Да, поэтому не надо пытаться ставить Учредительное собрание выше Советов.

— “Всякая попытка, прямая или косвенная, рассматривать вопрос об Учредительном собрании с формально-юридической стороны, в рамках обычной буржуазной демократии, вне учета классовой борьбы и гражданской войны, является изменой делу пролетариата и переходом на точку зрения буржуазии.

   Единственным шансом на безболезненное разрешение кризиса, создавшегося в силу несоответствия выборов в Учредительное собрание и воли народа, а равно интересов трудящихся и эксплуатируемых классов, является возможно более широкое и быстрое осуществление народом права перевыбора членов Учредительного собрания…”

“О национализации банков”

“Это система буржуазной интеллигенции, всех соглашателей, которые своим постоянным согласием в принципе и несогласием на практике все губят.

Если вы умудрены во всех делах и опытны, почему же вы нам не помогаете, почему на нашем трудном пути мы от вас ничего, кроме саботажа, не встречаем?

   Вы принципиально и эту диктатуру принимали, но когда это слово переводят на русский язык и называют его «железной рукой», применяя это на деле, вы предупреждаете о хрупкости и запутанности дела.

   Мы хотели идти по пути соглашения с банками, мы давали им ссуды на финансирование предприятий, но они затеяли саботаж небывалого размера, и практика привела нас к тому, чтобы провести контроль иными мерами”.

  По хорошему не получилось.

— Они пошли так, как должна действовать власть.

— Интересный материал “Плеханов о терроре”.

“Польза революции, польза рабочего класса — вот высший закон. Так рассуждал Плеханов, когда он был социалистом. Так рассуждало тогда вместе с Плехановым громадное большинство нынешних меньшевиков, кричащих теперь о «большевистском терроре».

   Когда ваш Керенский восстановил смертную казнь на фронте, это не был террор, господа?

   Когда ваше коалиционное министерство руками Корниловых расстреливало целые полки за недостаточное воодушевление в войне, это не была гражданская война, господа?

   Когда в одну только минскую тюрьму ваши Керенские и Авксентьевы засадили 3000 солдат за «вредную агитацию», это не был террор, господа?

   Когда вы душили рабочие газеты, это не был террор, господа?

   Разница только в том, что Керенские, Авксентьевы и Либерданы вкупе и влюбе с Корниловыми и Савинковыми практиковали террор против рабочих, солдат и крестьян в интересах кучки помещиков и банкиров, а Советская власть применяет решительные меры против помещиков, мародеров и их прислужников — в интересах рабочих, солдат и крестьян”.

— Плеханов предал то, о чём ранее сам говорил.

— Материал “Запуганные крахом старого и борющиеся за новое”.

“«Большевики уже два месяца у власти, а вместо социалистического рая мы видим ад хаоса, гражданской войны, ещё большей разрухи». Так пишут, говорят и думают капиталисты вместе с их сознательными и полусознательными сторонниками.

   Большевики только два месяца у власти, — ответим мы, — а шаг вперед к социализму сделан уже громадный. Не видит этого тот, кто не хочет видеть или не умеет оценивать исторические события в их связи. Не хотят видеть, что за несколько недель разрушены почти до основания недемократические учреждения в армии, в деревне, на фабрике. А иного пути к социализму, кроме как через такое разрушение, нет и быть не может. Не хотят видеть, что за несколько недель на место империалистской лжи во внешней политике, затягивавшей войну и прикрывающей грабёж и захват тайными договорами, поставлена действительно революционно-демократическая политика действительно демократического мира, давшая уже такой крупный практический успех, как перемирие и увеличение во сто крат пропагандистской силы нашей революции. Не хотят видеть, что рабочий контроль и национализация банков начали проводиться в жизнь, а это именно и есть первые шаги к социализму.

   В сущности, все эти придавленные, оглушённые, запуганные буржуа, мелкие буржуа и «служащие при буржуазии» руководятся, часто сами не сознавая этого, тем старым, нелепым, сентиментальным, интеллигентски-пошлым представлением о «введении социализма», которое они приобрели «понаслышке», хватая обрывки социалистического учения, повторяя перевирание этого учения невеждами и полузнайками, приписывая нам, марксистам, мысль и даже план «ввести» социализм”.

Интеллигенция склонна распространять слухи.

— Потому что интеллигент подобен флюсу. Он, возможно, в своей области читает серьёзные фундаментальные работы, в этом его плюс. А по другим вопросам он просто высказывается. И, чтобы высказываться в других областях, он читает неглубокие, широко циркулирующие книжки, материалы в интернете… В этом надо ему поставить минус.

— “Мы всегда знали, говорили, повторяли, что социализма нельзя «ввести», что он вырастает в ходе самой напряжённой, самой острой, до бешенства, до отчаяния острой классовой борьбы и гражданской войны, — что между капитализмом и социализмом лежит долгий период «родовых мук», — что насилие всегда бывает повивальной бабкой старого общества, — что переходному периоду от буржуазного к социалистическому обществу соответствует особое государство (т. е. особая система организованного насилия над известным классом), именно: диктатура пролетариата. А диктатура предполагает и означает состояние придавленной войны, состояние военных мер борьбы против противников пролетарской власти. Коммуна была диктатурой пролетариата, и Маркс с Энгельсом ставили в упрек Коммуне, считали одною из причин её гибели то обстоятельство, что Коммуна недостаточно энергично пользовалась своей вооруженной силой для подавления сопротивления эксплуататоров.

   В сущности, все эти интеллигентские вопли по поводу подавления сопротивления капиталистов представляют из себя не что иное, как отрыжку старого «соглашательства», если говорить «вежливо». А если говорить с пролетарской прямотой, то придется сказать: продолжающееся холопство перед денежным мешком, вот – суть воплей против современного, рабочего насилия, применяемого (к сожалению, слишком ещё слабо и не энергично) против буржуазии, против саботажников, против контрреволюционеров.

Они «готовы» были бы признать социализм, если бы человечество перескочило к нему сразу, одним эффектным прыжком, без трений, без борьбы, без скрежета зубами со стороны эксплуататоров…

… Мужания, созревания пролетариата к власти мы ждём не от уговоров и уговариваний, не от школы сладеньких проповедей или поучительных декламаций, а от школы жизни, от школы борьбы. Чтобы стать господствующим классом и окончательно победить буржуазию, пролетариат должен научиться этому, ибо сразу ему неоткуда взять такого уменья. А научиться надо в борьбе. А учит только серьезная, упорная, отчаянная борьба. Чем более крайним является сопротивление эксплуататоров, тем энергичнее, твёрже, беспощаднее, успешнее будет подавление их эксплуатируемыми. Чем разнообразнее будут попытки и потуги эксплуататоров отстоять старое, тем скорее обучится пролетариат выгонять своих классовых врагов из их последних закоулков, подрывать корни их господства, устранять самоё почву, на которой наёмное рабство, нищета масс, нажива и наглость денежного мешка могли (и должны были) произрастать”.

     Статья “Как организовать соревнование”.

“Буржуазные писатели исписали и исписывают горы бумаги, воспевая конкуренцию, частную предприимчивость и прочие великолепные доблести и прелести капиталистов и капиталистического порядка. Социалистам ставили в вину нежелание понять значение этих доблестей и считаться с «натурой человека». А на самом деле капитализм давно заменил мелкое товарное самостоятельное производство, при котором конкуренция могла в сколько-нибудь широких размерах воспитывать предприимчивость, энергию, смелость почина, крупным и крупнейшим фабричным производством, акционерными предприятиями, синдикатами и другими монополиями. Конкуренция при таком капитализме означает неслыханно зверское подавление предприимчивости, энергии, смелого почина массы населения, гигантского большинства его, девяносто девяти сотых трудящихся, означает также замену соревнования финансовым мошенничеством, непотизмом, прислужничеством на верху социальной лестницы.

   Социализм не только не угашает соревнования, а, напротив, впервые создаёт возможность применить его действительно широко, действительно в массовом размере, втянуть действительно большинство трудящихся на арену такой работы, где они могут проявить себя, развернуть свои способности, обнаружить таланты, которых в народе — непочатой родник и которые капитализм мял, давил, душил тысячами и миллионами.

   Наша задача теперь, когда социалистическое правительство у власти, — организовать соревнование.

   Впервые после столетий труда на чужих, подневольной работы на эксплуататоров является возможность работы на себя, и притом работы, опирающейся на все завоевания новейшей техники и культуры.

   Великая смена труда подневольного трудом на себя, трудом, планомерно организованным в гигантском, общегосударственном (в известной мере и в интернациональном, в мировом) масштабе, требует также — кроме «военных» мер подавления сопротивления эксплуататоров — громадных организационных, организаторских усилий со стороны пролетариата и беднейшего крестьянства”.

— Это соревнование является важнейшим экономическим методом организации социалистического производства.

— “Учёт и контроль — вот главная экономическая задача каждого Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, каждого потребительного общества, каждого союза или комитета снабжения, каждого фабрично-заводского комитета или органа рабочего контроля вообще”.

— Надо учитывать, сколько произведено и куда ушло. Если это ушло на общее дело, значит, это социалистическое дело было сделано, а если ушло в карманы тех или иных лиц — ничего социалистического тут не было. Это и есть работа на себя, когда имеется в виду свой класс, на трудящихся.

— “Учёт и контроль, которые необходимы для перехода к социализму, могут быть только массовыми. Только добровольное и добросовестное, с революционным энтузиазмом производимое, сотрудничество массы рабочих и крестьян в учёте и контроле за богатыми, за жуликами, за тунеядцами, за хулиганами может победить эти пережитки проклятого капиталистического общества, эти отбросы человечества, эти безнадёжно гнилые и омертвевшие члены, эту заразу, чуму, язву, оставленную социализму по наследству от капитализма”.

   Это ответ уважаемому Вассерману, который полагает, что для перехода к социализму достаточно развить компьютерную базу, чтобы она могла считать план.

“Богатые и жулики, это — две стороны одной медали, это — два главные разряда паразитов, вскормленных капитализмом, это — главные враги социализма, этих врагов надо взять под особый надзор всего населения, с ними надо расправляться, при малейшем нарушении ими правил и законов социалистического общества, беспощадно. Всякая слабость, всякие колебания, всякое сентиментальничанье в этом отношении было бы величайшим преступлением перед социализмом”.

— Вот это по-ленински!

— “Это разгильдяйство, небрежность, неряшливость, неаккуратность, нервная торопливость, склонность заменять дело дискуссией, работу — разговорами, склонность за все на свете браться и ничего не доводить до конца есть одно из свойств «образованных людей», вытекающих вовсе не из их дурной природы, тем менее из злостности, а из всех привычек жизни, из обстановки их труда, из переутомления, из ненормального отделения умственного труда от физического и так далее и тому подобное”.

— Эта задача — преодоление различия между людьми физического и умственного труда. Учёт и контроль, при этом, должны осуществлять те, кто находится в худшем положении. То есть рабочие. Рабочий класс не может улучшить своё положение без улучшения положения крестьянства и интеллигенции. Будет общее движение вперёд.

— “Надо, чтобы каждая «коммуна» — любая фабрика, любая деревня, любое потребительное общество, любой комитет снабжения — выступили, соревнуя друг с другом, как практические организаторы учета и контроля за трудом и за распределением продуктов”.

— Мы с профессором Н.А.Моисеенко, деканом экономического факультета Ленинградского глсударственного университета написали книгу “Демократический централизм — основной принцип управления социалистической экономикой”. Лениздат, 1975 год. И там мы раскрыли вопрос о системе социалистических методов управления. Так вот, главным экономическим методом является социалистическое соревнование. Это то, что позволяет направить действия трудящихся в общем направлении. А дополнительными методами являются директивные методы и методы материального поощрения. И поощрять, — говорит Ленин, — надо не только деньгами, но и сокращением на известный период рабочего времени.

— В некоторых крупных продвинутых IT-компаниях поощряют лучших работников оплатой курсов повышения квалификации или ещё каких-то других курсов. Они переоткрыли этот способ.

— Ничего они не переоткрыли, это у Ленина давно написано! И потом, они делают это в интересах своей компании, в интересах капиталиста.  Вот в Китае как раз компьютерщики работают по системе 9х9х6: в 9 начинаем, в 9 заканчиваем и так 6 дней в неделю.

— Чисто китайская система.

Читаем далее. “Проект декрета о потребительных коммунах”.

“Все граждане государства должны принадлежать к местному потребительному обществу (сельскому, волостному, поселковому или объединяющему известную часть города, часть улицы и т. п.).

   Группировка семей в потребительные общества свободна с тем только ограничением, что не менее 2/3 числа семей каждого общества должно принадлежать небогатым классам (т. е. рабочим, крестьянам, не нанимающим вовсе наёмных рабочих, и тому подобное).

   Каждое потребительное общество ведает, кроме закупки и распределения продуктов, делом сбыта местных продуктов. Правления потребительных обществ образуют комитеты снабжения, и без письменных удостоверений от соответствующего комитета снабжения никакая перевозка продуктов не разрешается”.

— Надо было обеспечить снабжение самых бедных слоёв. Надо, чтобы сами рабочие этим занимались, иначе капиталисты набивают на снабжении себе карман.

— “Декларация фракции РСДРП (большевиков), оглашенная на заседании Учредительного собрания 5 (18) января 1918 г.”

— С точки зрения большевиков (и истины) Учредительное собрание — это вчерашний день. Но нельзя его просто закрыть, надо показать, что оно собой представляет. Поэтому большевики сделали всё возможное, чтобы люди посмотрели на это Учредительное собрание и увидели…

— Что оно ни на что не способно.

— Нет, оно способно. Но только повернуть жизнь назад. Это контрреволюционная организация, которая хочет отобрать у народа землю, фабрики и заводы, уничтожить рабочий контроль. Большинство в этом собрании составляли буржуазные партии. Тут был явный конфликт между Советской властью и Учредительным собранием. Большевики сделали всё, для того, чтобы этот процесс был показательным, дали им выговориться, чтобы все увидели, что оно из себя представляет. Делегаты поехали искать понимания у Колчака, а он их расстрелял.

— “В Учредительном собрании получила большинство партия правых эсеров, партия Керенского, Авксентьева, Чернова.

Учредительное собрание в его нынешнем составе явилось результатом того соотношения сил, которое сложилось до Великой Октябрьской революции.

   Прения в течение целого дня показали воочию, что партия правых эсеров, как и при Керенском, кормит народ посулами, на словах обещает ему все и вся, но на деле решила бороться против власти рабочих, крестьянских и солдатских Советов, против социалистических мер, против перехода земель и всего инвентаря без выкупа к крестьянам, против национализации банков, против аннулирования государственных долгов.

   Не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания”.

— Революционная часть собрания ушла, охрана осталась. Ближе к ночи матрос Железняк сказал, что уже хватит, кончилось ваше время.

— Дальше идёт материал на ту же тему “Люди с того света”. Очень эмоционально, рекомендую, кому эта тема интересна.

“Речь о роспуске Учредительного собрания на заседании ВЦИК 6 (19) января 1918 г.”

“Когда я слышу от противников Октябрьской революции крики о несбыточности и утопичности идей социализма, я обыкновенно в таких случаях задаю им простой и ясный вопрос: что за явление — Советы?

   Они покрыли сетью всю страну, и чем гуще будет эта сеть народных Советов, тем менее будет возможна эксплуатация представителей трудового народа, ибо существование Советов несовместимо с процветанием буржуазного строя…

   Переход от капитализма к строю социалистическому сопровождается долгой и упорной борьбой.

   И революционный огонь проявился в том, что Советы — эта опора трудовой революции — были созданы. Русский народ совершил гигантский скачок — прыжок от царизма к Советам. Это неопровержимый и нигде ещё небывалый факт.

   Учредительное собрание было для нас лучше их пресловутых органов власти, но, по мере возникновения Советов, последние, конечно, как всенародные революционные организации, стали несравненно выше всех парламентов всего мира, и это явление я подчеркивал ещё в апреле месяце. Нет сомнения, что социалистическая революция не может сразу быть преподнесённой народу в чистеньком, гладеньком, безукоризненном виде…

   Народ хотел созвать Учредительное собрание — и мы созвали его. Но он сейчас же почувствовал, что из себя представляет это пресловутое Учредительное собрание. И теперь мы исполнили волю народа, волю, которая гласит: вся власть Советам.

   Но пока существует Каледин, и под лозунгом «вся власть Учредительному собранию» скрывается лозунг «долой Советскую власть», мы гражданской войны не избегнем, ибо ни за что на свете Советской власти не отдадим!

   Учредительное собрание распускается, и Советская революционная республика восторжествует во что бы то ни стало”.

— Идёт самая настоящая политическая борьба за утверждение Советской власти как высшей. Народ сразу этого  не осознал. И противники Советской власти тоже. Когда их выгонят и Советская власть победит, тогда они поймут.

— “К истории вопроса о несчастном мире”. Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира.

“Все… обстоятельства, взятые вместе, таковы, что из них совершенно определенно вытекает необходимость, для успеха социализма в России, известного промежутка времени, не менее нескольких месяцев, в течение которого социалистическое правительство должно иметь вполне развязанные руки для победы над буржуазией сначала в своей собственной стране и для налаживания широкой и глубокой массовой организационной работы”.

Это написано 7 января 1918 года.

“Ультиматум этот таков: либо дальнейшая война, либо аннексионистский мир, т. е. мир на условии, что мы отдаем все занятые нами земли, германцы сохраняют все занятые ими земли и налагают на нас контрибуцию (прикрытую внешностью платы за содержание пленных), контрибуцию размером приблизительно в 3 миллиарда рублей, с рассрочкой платежа на несколько лет.

   Перед социалистическим правительством России встаёт требующий неотложного решения вопрос, принять ли сейчас этот аннексионистский мир или вести тотчас революционную войну.

   Рассматривая доводы за немедленную революционную войну, мы встречаем прежде всего тот довод, что сепаратный мир будет теперь, объективно, соглашением с немецкими империалистами, «империалистской сделкой» и т. п., и что, следовательно, такой мир был бы полным разрывом с основными принципами пролетарского интернационализма.

   Но этот довод явно неверен. Рабочие, которые проигрывают стачку, подписывая невыгодные для них, выгодные для капиталистов, условия возобновления работ, не изменяют социализму. Изменяют социализму лишь те, кто обменивает выгоды для части рабочих на выгоды для капиталистов, лишь такие соглашения в принципе недопустимы.

…Надо решать вопросы не с точки зрения предпочтительности того или другого империализма, а исключительно с точки зрения наилучших условий для развития и укрепления социалистической революции, которая уже началась”.

— Вопрос в том, чтобы сохранить социалистическую революцию и развивать. Если ради этого придётся что-то отдать, значит надо отдать.

— “Говорят, что мы прямо «обещали» в ряде партийных заявлений революционную войну, и что заключение сепаратного мира будет изменой нашему слову.

   Это неверно. Мы говорили о необходимости «подготовлять и вести» революционную войну для социалистического правительства в эпоху империализма; мы говорили это, чтобы бороться с абстрактным пацифизмом, с теорией полного отрицания «защиты отечества» в эпоху империализма, наконец, с чисто шкурными инстинктами части солдат, но мы не брали на себя обязательства начинать революционной войны без учёта того, насколько возможно вести её в тот или иной момент.

   Нет сомнения, что наша армия в данный момент и в ближайшие недели (а вероятно, и в ближайшие месяцы) абсолютно не в состоянии успешно отразить немецкое наступление, во-1-х, вследствие крайней усталости и истомления большинства солдат, при неслыханной разрухе в деле продовольствия, смены переутомлённых и пр.; во-2-х, вследствие полной негодности конского состава, обрекающей на неминуемую гибель нашу артиллерию; в-З-х, вследствие полной невозможности защитить побережье от Риги до Ревеля, дающей неприятелю вернейший шанс на завоевание остальной части Лифляндии, затем Эстляндии и на обход большой части наших войск с тыла, наконец, на взятие Петрограда.

   Далее, нет также никакого сомнения, что крестьянское большинство нашей армии в данный момент безусловно высказалось бы за аннексионистский мир, а не за немедленную революционную войну, ибо дело социалистической реорганизации армии, влития в неё отрядов Красной гвардии и пр. только-только начато.

   При полной демократизации армии вести войну против воли большинства солдат было бы авантюрой, а на создание действительно прочной и идейно-крепкой социалистической рабоче-крестьянской армии нужны, по меньшей мере, месяцы и месяцы.

   Дело стоит, следовательно, с революционной войной в данное время следующим образом: если бы германская революция вспыхнула и победила в ближайшие три-четыре месяца, тогда, может быть, тактика немедленной революционной войны не погубила бы нашей социалистической революции.

   Если же германская революция в ближайшие месяцы не наступит, то ход событий, при продолжении войны, будет неизбежно такой, что сильнейшие поражения заставят Россию заключить ещё более невыгодный сепаратный мир, причём мир этот будет заключён не социалистическим правительством, а каким-либо другим (например, блоком буржуазной Рады с Черновцами или что-либо подобное).

   При таком положении дела было бы совершенно недопустимой тактикой ставить на карту судьбу начавшейся уже в России социалистической революции только из-за того, начнётся ли германская революция в ближайший, кратчайший, измеряемый неделями срок. Такая тактика была бы авантюрой. Так рисковать мы не имеем права.

   Заключая сепаратный мир, мы в наибольшей, возможной для данного момента, степени освобождаемся от обеих враждующих империалистских групп, используя их вражду и войну…”

— Давайте вспомним работы “Военная программа пролетарской революции” и “О лозунгах соединённых штатов Европы”. В обеих работах речь идёт о том, что для нас, конечно, предпочтительнее было бы победить на всех фронтах, но в условиях империализма экономические отношения складываются так, что одновременная победа революции в разных странах не бывает. Неравномерность развития — это закон империализма.

И тут Ленин говорит, что не надо надеяться на непременную победу революции в Германии. Уже теоретически обосновано, что первоначально революция возможна в одной отдельно взятой стране.

— Материал “Послесловие к тезисам по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира”.

“Обсуждение показало три мнения в партии по данному вопросу: около половины участников высказалось за революционную войну (эту точку зрения иногда называли «московской», ибо её раньше других организаций приняло Московское областное бюро нашей партии); затем около четверти за т. Троцкого, предлагавшего «объявить состояние войны прекращённым, армию демобилизовать и отвести по домам, но мира не подписывать»…”

Непонятное предложение.

— Что тут непонятного? Немцы начнут наступать.

— Я логику Троцкого не понимаю.

— Логика Троцкого — сдать революцию немцам.

— Вот кто настоящий немецкий шпион!

— Он может быть не шпион, но действует так, как действуют немецкие шпионы.

— “…И, наконец, около четверти за меня”.

— Видите, какая ситуация? Ленин всё доказал и обосновал, но это не послужило к широкому распространению такой точки зрения. А вот теперь ему пришлось эту точку зрения широко распространять.

— “Речи о войне и мире на заседании ЦК РСДРП(б) 11 (24) января 1918 г.”

“Армия чрезмерно утомлена войной; конский состав таков, что артиллерию мы не сможем увезти при наступлении; положение германцев на островах Балтийского моря настолько хорошо, что при наступлении они смогут взять Ревель и Петроград голыми руками. Продолжая в таких условиях войну, мы необыкновенно усилим германский империализм…

   То, что предлагает тов. Троцкий — прекращение войны, отказ от подписания мира и демобилизация армии — это интернациональная политическая демонстрация”.

— Это он ещё мягко выразился.

— “Тов. Ленин предлагает поставить на голосование, что мы всячески затягиваем подписание мира”.

Далее “Доклад о деятельности Совета народных комиссаров 11 (24) января”.

“Всякий сознательный социалист говорит, что социализм нельзя навязывать крестьянам насильно и надо рассчитывать лишь на силу примера и на усвоение крестьянской массой житейской практики. Как она считает удобным перейти к социализму? Вот та задача, которая теперь перед русским крестьянством поставлена практически. Как она сама может поддержать социалистический пролетариат и начать переход к социализму? И крестьяне начали уже этот переход, и мы питаем к ним полное доверие.

…То обстоятельство, что в России создалась Советская власть, показало, что богаче всего революционным опытом является сама революционная масса, — когда на помощь немногим десяткам партийных людей являются миллионы, — сама практически за горло берущая своих эксплуататоров.

   Тот, кто понял, что такое классовая борьба, что значит саботаж, который организовали чиновники, тот знает, что перескочить сразу к социализму мы не можем. Остались буржуа, капиталисты, которые имеют надежду вернуть своё господство и защищают свои денежные мешки, осталось босячество, слой подкупных людей, совершенно раздавленных капитализмом и не умеющих возвыситься до идеи пролетарской борьбы. Остались служащие, чиновники, которые думают, что охрана старого порядка есть интересы общества.

   Первое правительство в мире, которое может о гражданской войне говорить открыто, — есть правительство рабочих, крестьянских и солдатских масс. Да, мы начали и ведем войну против эксплуататоров. Чем прямее мы это скажем, тем скорее эта война кончится, тем скорее все трудящиеся и эксплуатируемые массы нас поймут, поймут, что Советская власть совершает настоящее, кровное дело всех трудящихся.

…Мы пережили попытку наступления Керенского против Советской власти и полнейший крах этой попытки; мы пережили организацию власти украинских Керенских… В победе Советской власти Украинской народной республики над украинской буржуазной Радой нет никакой возможности сомневаться.

   Вот почему, смотря на фронт гражданской войны в России, мы можем с полной уверенностью сказать: тут победа Советской власти полная и совершенно обеспеченная.

   Я позволю себе рассказать один происшедший со мной случай. Дело было в вагоне Финляндской железной дороги, где мне пришлось слышать разговор между несколькими финнами и одной старушкой. Я не мог принимать участия в разговоре, так как не знал финского языка, но ко мне обратился один финн и сказал: «Знаете, какую оригинальную вещь сказала эта старуха? Она сказала: теперь не надо бояться человека с ружьём. Когда я была в лесу, мне встретился человек с ружьём, и вместо того, чтобы отнять от меня мой хворост, он ещё прибавил мне».

   Если про Россию говорили: она не может воевать, потому что у неё не будет офицеров, то мы не должны забывать того, что говорили эти самые буржуазные офицеры, наблюдая борющихся рабочих против Керенского и Каледина: «да, эти красногвардейцы технически никуда не годятся, но если бы эти люди поучились несколько, то они имели бы непобедимую армию».

   Я не делаю иллюзий насчёт того, что мы начали лишь период переходный к социализму, что мы до социализма ещё не дошли. Но вы поступите правильно, если скажете, что наше государство есть социалистическая республика Советов.

   Мы знаем лишь один путь пролетарской революции: овладеть неприятельской позицией — научиться власти на опыте, на своих ошибках. Мы нисколько не преуменьшаем трудность нашего пути, но основное нами уже сделано. Источник капиталистических богатств в их распределении подорван.

   Вводя рабочий контроль, мы знали, что пройдёт немало времени, пока он распространится на всю Россию, но мы хотели показать, что признаём только один путь — преобразований снизу, чтобы рабочие сами выработали снизу новые основы экономических условий. На эту выработку потребуется немало времени.

   От рабочего контроля мы шли к созданию Высшего совета народного хозяйства. Только эта мера вместе с национализацией банков и железных дорог, которая будет проведена в ближайшие дни, даст нам возможность приняться за постройку нового социалистического хозяйства.

   И я говорил им: вы — власть, делайте всё, что вы хотите делать, берите всё, что вам нужно, мы вас поддержим, но заботьтесь о производстве, заботьтесь о том, чтобы производство было полезным. Переходите на полезные работы, вы будете делать ошибки, но вы научитесь. И рабочие уже начали учиться, они уже начали борьбу с саботажниками. Люди из образования сделали забор, мешающий трудящимся идти вперёд; этот забор будет сметён”.

А сейчас этот забор восстановлен.

— Да, людей с помощью образования обманывают.

— Причём, за их же деньги.

— Не только за деньги, но, в основном, да.

— “Мы говорим, что легче начинается движение в тех странах, которые не принадлежат к числу эксплуатирующих стран, имеющих возможность легче грабить и могущих подкупить верхушки своих рабочих.

   Дела сложились иначе, чем ожидали Маркс и Энгельс, они дали нам, русским трудящимся и эксплуатируемым классам, почётную роль авангарда международной социалистической революции, и мы теперь ясно видим, как пойдёт далеко развитие революции; русский начал — немец, француз, англичанин доделает, и социализм победит.

… Вокруг революционной России все больше и больше будут группироваться отдельные различные федерации свободных наций. Совершенно добровольно, без лжи и железа, будет расти эта федерация, и она несокрушима. Лучший залог её несокрушимости — те законы, тот государственный строй, который мы творим у себя.

   Найдутся лжецы, провокаторы, предатели, быть может, найдутся бессознательные люди, но нам ничего отныне не страшно, ибо мы создали свою, новую государственную власть, ибо в наших руках самоуправление государством”.

— Ленин здесь говорит о федерации. А некоторые товарищи понимали Советский союз как конфедерацию, как союз суверенных государств. И привели к этому, разрушили его. И они нам не товарищи.

— “Но главная основа прочности нового строя — это те организационные меры, которые мы будем осуществлять во имя социализма. Нам в этом отношении предстоит огромная работа.

Приветствуя вас, я призываю вас к строительству этого нового здания”.

А тем временем наступает голод. “Предписание штабу красной гвардии”.

“Ввиду крайней опасности голода, нависшей над Питером, и согласно решению Совета Народных Комиссаров об осмотре железных дорог в Питере и в окрестностях для установления, не находится ли на путях вагонов с хлебом, предписывается штабу Красной гвардии оказать содействие такому осмотру и поимке спекулянтов и саботажников”.

Следующий материал “Чрезвычайный всероссийский железнодорожный съезд 5–30 января (18 января–12 февраля) 1918 г.”

“Товарищи, записки, которые лежат передо мною, делятся на две группы: одна ставит вопрос об Учредительном собрании — это одна группа. Другая группа — о голоде и о хозяйственной разрухе”.

Вот что по вопросу о голоде.

“Теперь я перехожу к страшному бичу современности — голоду, который угрожает нам. В чем же главная причина разрухи? Главная причина той разрухи, которая грозит голодом в городах и промышленных местностях, заключается в господстве саботажников, в разрухе экономической, которую эти саботажники поддерживают, обвиняя в ней нас. Мы прекрасно знаем, что хлеба в России довольно и что он лежит в калединском царстве, в далекой Сибири и в хлебородных губерниях. Я должен сказать, что никогда эксплуатируемые классы не смогут освободиться, если они не создадут твёрдой, беспощадной, революционной власти. Относительно саботажников я скажу, товарищи, что мы знаем адреса квартир, на которые приходили чиновники саботажники и расписывались в получении жалованья за три месяца вперед, на что было выдано Рябушинскими 5 миллионов, а англо-французскими империалистами столько-то, а румынскими столько-то. Вот что такое саботаж: это подкупленные лица, высшие служащие, преследующие только одну цель: сорвать Советскую власть, хотя многие из них этого не знают.

   Теперь они предлагают нам переговоры, но это будут не те переговоры, которые велись Керенским. Мы не о реформе банков будем говорить. Мы сначала заняли вооружённой силой банки, а потом мы уже вступаем в переговоры и издаем постановления и распоряжения. С самого начала нам важно сломить сопротивление саботажников, а потом уже вступить в переговоры.

   Социалистическая революция началась, теперь все зависит от образования товарищеской дисциплины, а не казарменной, не от дисциплины капиталистов, а от дисциплины самих трудящихся масс”.

— Принимаются решения, их надо выполнять. Если эти решения в интересах рабочего класса, то весь рабочий класс должен содействовать осуществлению этих решений. Если будет дисциплина, то будет выполняться то, что намечено.

— “Совещание Президиума Петроградского Совета с представителями продовольственных организаций 14 (27) января 1918 г.”

“Из данных Владимирова вытекает, что паёк надо оставить старый. Надо принять меры, чтобы найти то, что имеется в Петрограде.

   Все эти сведения показывают чудовищную бездеятельность питерских рабочих. Петроградские рабочие и солдаты должны понять, что им никто не поможет, кроме их самих. Факты злоупотребления очевидны, спекуляция чудовищна, но что сделали солдаты и рабочие в массах, чтобы бороться с нею? Если не поднять массы на самодеятельность, ничего не выйдет… Пока мы не применим террора – расстрел на месте – к спекулянтам, ничего не выйдет. Если отряды будут составлены из случайных, не сговорившихся людей, грабежей не может быть. Кроме того, с грабителями надо также поступать решительно — расстреливать на месте.

   Зажиточную часть населения надо на 3 дня посадить без хлеба, так как они имеют запасы и других продуктов и могут по высоким ценам достать у спекулянтов”.

— Голод — страшное дело!

— Материал “Речь перед агитаторами, посылаемыми в провинцию 23 января (5 февраля) 1918 г.”

“Перед нами два сильных врага: первый — это международный капитал…

   Другой наш враг — это разруха…

   Нам предстоит тяжелый и упорный труд — залечивание ударов, нанесённых войной.

   Вам, товарищи, предстоит трудная, но благодарная, как я уже сказал, работа: наладить хозяйство в деревне и укрепить Советскую власть.

   Там, в деревне, вы встретите крестьян-«буржуев», кулаков, которые попытаются сорвать Советскую власть. С ними вам будет легко бороться, ибо масса будет за вами. Она увидит, что из центра идут в деревню не карательные экспедиции, а агитаторы, несущие свет в деревню, чтобы в каждой деревне сплотить тех, кто трудится сам, кто не жил на чужой счёт.

   Необходимо позаботиться и о том, чтобы земледельческие орудия и машины не были в руках кулаков и богатеев. Они должны принадлежать Советской власти и временно отданы на пользование трудящимся массам, через волостные комитеты”.

— Это было сделано в период коллективизации.

— “Доходы Советов равняются 8 миллиардам, а расходы — 28 миллиардам. Конечно, при таком положении вещей мы с вами провалимся, если не сумеем вытащить эту телегу государственную, которую царская власть погрузила в болото.

   Буржуазия, запрятав награбленное в сундуки, спокойно думает: «Ничего, — мы отсидимся». Народ должен вытащить этого «хапалу» и заставить его вернуть награбленное. Вы должны это провести на местах.

   Прав был старик-большевик, объяснивший казаку, в чем большевизм.

   На вопрос казака: а правда ли, что вы, большевики, грабите? — старик ответил: да, мы грабим награбленное.

   Мы в этом море потонем, если не извлечем из тех кубышек всё запрятанное, всё награбленное за все годы бессовестной, преступной эксплуатации”.

— Это и означает диктатуру пролетариата. Железная власть рабочего класса, которая не останавливается перед применением принуждения к тем, кто сопротивляется распоряжениям Советской власти.

— “Проект радиограммы правительству Германской империи”.

“Совет Народных Комиссаров выражает свой протест по поводу того, что германское правительство двинуло войска против Российской Советской Республики, объявившей состояние войны прекращённым и начавшей демобилизацию армии на всех фронтах. Рабочее и крестьянское правительство России не могло ожидать такого шага тем более, что ни прямо, ни косвенно ни одна из заключивших перемирие сторон не заявляла ни 10 февраля, ни вообще когда-либо о прекращении перемирия, как это обязались сделать обе стороны по договору 2 (15) декабря 1917 г.

   Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным, при создавшемся положении, заявить о своей готовности формально подписать тот мир, на тех условиях, которых требовало в Брест-Литовске германское правительство.

   Вместе с тем Совет Народных Комиссаров выражает свою готовность, если германское правительство формулирует свои точные условия мира, ответить не позже как через 12 часов, приемлемы ли они, эти условия, для нас”.

“Разговор с Московским Советом по прямому проводу 20 февраля 1918 г.”

“В 2 часа 15 мин. дня Председатель Совета Народных Комиссаров т. Ленин был вызван членом Исполнительного комитета г. Фельдманом. Уполномоченный фракцией большевиков запросил т. Ленина:
1) О фактах, происходивших после телеграммы из Берлина.
2) О мерах, принятых Советом Народных Комиссаров в данный момент.
3) Не было еще помимо телеграммы Гофмана ответа из Берлина?

   На первый вопрос т. Ленин ответил: “Армии нет; немцы наступают по всему фронту от Риги. Взяты Двинск и Режица, наступают на Луцк и Минск. Кто интересуется делом, а не фразой, тот должен заключить мир и продолжать дело закрепления и углубления революции внутри”.

   На второй вопрос: “Пока наступления не прекращены, отдан приказ, где возможно, оказывать сопротивление, уничтожать на всем пути абсолютно все вплоть до последнего куска хлеба”.

   На третий вопрос: “Нет, не было”.

“О революционной фразе”.

“В октябре было дело так, что мы точно учли именно массовые силы. Мы не только думали, мы твердо знали, на основании опыта массовых выборов в Советы, что рабочие и солдаты в сентябре и начале октября в громадном большинстве уже перешли на нашу сторону.

   Сравнивать военное столкновение с Германией (которая не пережила еще ни своего «февраля», ни своего «июля», не говоря об октябре), с Германией монархического буржуазно-империалистского правительства и повстанческую борьбу в октябре против врагов Советов — Советов, зревших с февраля 1917 года и созревших вполне в сентябре и октябре, — есть такое ребячество, что на него надо только пальцем указать. Вот до каких нелепостей доводит людей фраза!

   Отговорка последняя и самая «бойкая», самая ходкая: «Похабный мир — есть позор, предательство Латвии, Польши, Курляндии, Литвы».

   Теоретически рассмотрим этот довод: что выше – право наций на самоопределение или социализм?

   Социализм выше.

   Позволительно ли из-за нарушения права наций на самоопределение отдавать на съедение Советскую социалистическую республику, подставлять ее под удары империализма в момент, когда империализм заведомо сильнее, Советская республика заведомо слабее?

   Нет. Непозволительно. Это не социалистическая, это буржуазная политика.

   Надо воевать против революционной фразы, приходится воевать, обязательно воевать, чтобы не сказали про нас когда-нибудь горькой правды: «революционная фраза о революционной войне погубила революцию»”.

— Да, это хорошо сказано.

— Далее известная статья “Социалистическое отечество в опасности”.

“Все силы и средства страны целиком предоставляется на дело революционной обороны. Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови. Железнодорожные организации и связанные с ними Советы обязаны всеми силами воспрепятствовать врагу воспользоваться аппаратом путей сообщения…

   Все хлебные и вообще продовольственные запасы, а равно всякое ценное имущество, которым грозит опасность попасть в руки врага, должны подвергаться безусловному уничтожению; наблюдение за этим возлагается на местные Советы под личной ответственностью их председателей. Рабочие и крестьяне Петрограда, Киева и всех городов, местечек, сел и деревень по линии нового фронта должны мобилизовать батальоны для рытья окопов под руководством военных специалистов. В эти батальоны должны быть включены все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины… Все издания, противодействующие делу революционной обороны и становящиеся на сторону немецкой буржуазии, а также стремящиеся использовать нашествие империалистических полчищ в целях свержения Советской власти, закрываются… Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления”.

“Мир или война?”

“Ответ германцев, как видят читатели, ставит нам условия мира еще более тяжкие, чем в Брест-Литовске”.

— Естественно. Ленин об этом предупреждал.

— “В тезисе 17–м я писал, что, если мы откажемся подписать предлагаемый мир, то «сильнейшие поражения заставят Россию заключить еще более невыгодный сепаратный мир».

   Пусть знает всякий: кто против немедленного, хотя и архитяжкого мира, тот губит Советскую власть”.

— Это оценка позиции Троцкого и Бухарина. Они тогда проявили себя.

— “Доклад на заседании ВЦИК 24 февраля 1918 г.”

“…Живя рядом с хищником-империалистом, мы вынуждены подписать условия мира, когда он ставит нам колено на грудь. Вот почему я говорю в полном сознании, какую ответственность я беру на себя, и повторяю, что от этой ответственности ни один представитель Советской власти не имеет права уклониться”.

   Может они просто боялись ответственности?

— Да это люди фразы. Ленин — ответственный человек. А они скажут: ну, не получилось. Как вот Плеханов — был основателем русского марксизма, а к этой революции относился отрицательно.

— Он чисто теоретик.

— Так теория марксизма состоит в том, чтобы реализовывать идею и строить социализм. Это наполовину марксисты. Они только созерцают. А Ленин настроен на преобразование мира.

— Узнать, является ли человек просто болтуном, можно только в деле?

— Да, в переломные моменты истории.

— “Постановление Совета Народных комиссаров о принятии германских условий мира”.

“Согласно решению, принятому Центральным Исполнительным Комитетом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов 24 февраля в 41/2 часа ночи, Совет Народных Комиссаров постановил условия мира, предложенные германским правительством, принять и выслать делегацию в Брест-Литовск”.

Следующая статья “Несчастный мир”.

“Троцкий был прав, когда сказал: мир может быть трижды несчастным миром, но не может быть похабным, позорным, нечистым миром мир, заканчивающий эту стократ похабную войну.

   Невыносимо тяжелы условия мира. А все же история возьмет своё, на помощь нам придет — пусть даже не так скоро, как нам всем хотелось бы, — придёт зреющая неуклонно социалистическая революция в других странах.

   За работу организации, организации и организации. Будущее, несмотря ни на какие испытания, — за нами”.

— Помощь пришла, кстати, но не скоро.

— “Выступления на заседании ЦК РСДРП(б) 24 февраля 1918 г.”

“А.А.Иоффе категорически отказывается ехать, заявляя, что «подписание мира — это смерть всей брестской политики».

   В дальнейших прениях Л. Д. Троцкий заявляет, что в Бресте надо будет только подписать мир и А. А. Иоффе там будет не нужен, так как в ответе немцев уже есть формулировка по важнейшим вопросам.

   При дальнейшем обсуждении в состав мирной делегации намечаются кандидатуры Г. Е. Зиновьева и Г. Я. Сокольникова.

   Г. Я. Сокольников заявляет, что он в Брест не поедет и если ЦК будет настаивать, то выйдет из ЦК. Тов. Ленин просит товарищей не нервничать и указывает, что в делегации может поехать тов. Петровский как народный комиссар”.

Прямо как девицы на выданье.

— Уже есть решение — надо подписать.

— Да, а они выделываются.

— Себя показать хотят. Не делают революцию, а себя видят в революции.

— “Проект постановления СНК об эвакуации правительства”.

“1) Выбрать местом нахождения Москву.
2) Эвакуировать каждому ведомству только минимальное количество руководителей центрального административного аппарата, не более 2–3 десятков человек (плюс семьи).
3) Во что бы то ни стало и немедленно вывезти Государственный банк, золото и Экспедицию заготовления государственных бумаг.
4) Начать разгрузку ценностей Москвы”.

Материал “Странное и чудовищное”.

“В резолюции, принятой 24 февраля 1918 г., Московское областное бюро нашей партии вынесло недоверие Центральному Комитету…

   Во всем этом ничего не только чудовищного, но и странного нет. 

   Подчеркнуты здесь нами те слова, которые… странны и чудовищны.

   В этих словах гвоздь.

   Эти слова доводят до абсурда всю линию авторов резолюции. Эти слова с необычайной ясностью вскрывают корень их ошибки.

   «В интересах международной революции целесообразно идти на возможность утраты Советской власти…» Это странно, ибо нет даже связи между посылками и выводом. «В интересах международной революции целесообразно идти на военное поражение Советской власти» — такой тезис был бы верен или неверен, но его нельзя было бы назвать странным. Это — первое.

   Второе: Советская власть «становится теперь чисто формальной». Вот это уже не только странно, но прямо чудовищно. Ясно, что авторы зашли в дебри сугубой путаницы. Приходится распутывать.

   Вся суть моих тезисов и моих доводов (как увидит всякий, кто пожелает внимательно прочесть мои тезисы от 7 января 1918 г.) состоит в указании на необходимость принять архитяжкий мир сейчас, в данную минуту, при одновременной серьезной подготовке революционной войны (а также именно в интересах этой серьезной подготовки). Всю суть моих доводов обходили или не замечали, не хотели замечать те, кто ограничивался общими фразами о революционной войне.

   И каков же был их ответ?

   Ответ состоял в признании правильности моего конкретного довода: да, признались москвичи, нам действительно предстоит поражение, если мы сейчас примем бой с немцами. Да, это поражение действительно приведет к падению Советской власти.

   Далее. В чём же состоит опровержение моих доводов, правильность которых по существу москвичи вынуждены были признать?

   В том, что в интересах международной революции надо идти на утрату Советской власти.

   Почему этого требуют интересы международной революции? Здесь гвоздь, здесь самая суть аргументации для тех, кто хотел бы опровергнуть мои доводы. И как раз по этому, самому важному, основному, коренному, пункту ни в резолюции, ни в объяснительном тексте не сказано ни единого словечка”.

— Сакральная жертва во имя мировой революции. Этот вопрос, о возможности революции в одной стране, актуален и сейчас.

— Я до недавнего времени ещё смотрел телевизор. Понятно, что пропаганда…

— Эти люди из телевизора меня мало интересуют. Но у нас есть званые марксисты, они имеют блоги, выступают регулярно и опошляют, извращают марксизм. В условиях империализма невозможно, чтобы революция победила сразу во многих странах. У нас социализм погиб потому, что от имени партии говорились буржуазные по содержанию вещи. Это ревизионизм. Этот ревизионизм сейчас распространён в виде так называемых «марксистов».

— “Может быть, авторы резолюции полагают, что революция в Германии уже началась, что там она достигла уже открытой общенациональной гражданской войны, что потому мы должны отдать свои силы на помощь немецким рабочим, должны погибнуть сами («утрата Советской власти»), спасая немецкую революцию, которая начала уже свой решительный бой и попала под тяжелые удары?

   Как ни верти, логики в рассуждениях автора не найти. Разумных доводов за то, что «в интересах международной революции целесообразно идти на возможность утраты Советской власти», нет”.

— Впечатление, что люди не уважают Россию, не уважают народ, рабочий класс.

— “И потому позорнее всякого тяжкого и архитяжкого мира, предписываемого неимением армии, позорнее какого угодно позорного мира — позорное отчаяние. Мы не погибнем даже от десятка архитяжких мирных договоров, если будем относиться к восстанию и к войне серьёзно. Мы не погибнем от завоевателей, если не дадим погубить себя отчаянию и фразе”.

“Проект приказа всем совдепам”.

“Мы полагаем, что завтра, 3/III, будет подписан мир, но донесения наших агентов в связи со всеми обстоятельствами заставляют ожидать, что у немцев возьмет верх партия войны с Россией в ближайшие дни. Поэтому безусловный приказ: демобилизацию красноармейцев затягивать; подготовку подрыва железных дорог, мостов и шоссе усилить; отряды собирать и вооружать; эвакуацию продолжать ускоренно; оружие вывозить в глубь страны”.

— Вот события были! Страшные.

— И последний материал “Серьёзный урок и серьёзная ответственность”.

“Факт тот, что с 3-го марта, когда в 1 час дня прекращены были германцами военные действия, и до 5-го марта, 7 час. вечера, когда я пишу эти строки, мы имеем передышку и мы уже воспользовались этими двумя днями для деловой (не фразами, а делами проявляющей себя) защиты социалистического отечества. Это — факт, что в момент, когда панически бежит, бросая пушки и не успевая взрывать мостов, фронтовая армия, неспособная воевать, защитой отечества и повышением его обороноспособности является не болтовня о революционной войне (болтовня — при таком паническом бегстве армии, ни одного отряда которой сторонники революционной войны не удержали, — прямо позорная), а отступление в порядке для спасения остатков армии, использование в этих целях каждого дня передышки.

…Горе-«левые» вынуждены затушёвывать факты, вскрывающие их, «левых», ответственность за сеяние иллюзий, которые на деле помогли германским империалистам и помешали росту и развитию революции в Германии.

   Н. Бухарин пытается теперь даже отрицать тот факт, что он и его друзья утверждали, будто немец не сможет наступать.

   А что новые условия хуже, тяжелее, унизительнее худых, тяжелых и унизительных брестских условий, в этом виноваты, по отношению к великороссийской Советской республике, наши горе-«левые» Бухарин, Ломов, Урицкий и К°. Это исторический факт, доказанный вышеприведенными голосованиями.

   До каких чудовищных самообольщений договорились «левые», видно из одной фразы в статье Покровского, в которой говорится: «Если воевать, то воевать нужно теперь», … когда — слушайте! слушайте! — «когда ещё не демобилизована российская армия вплоть до вновь образованных частей».

   А кто не отмахивается от фактов, тот знает, что величайшей помехой для отпора немцам и в Великороссии, и на Украине, и в Финляндии в феврале 1918 г. была наша недемобилизованная армия. Это факт. Ибо она не могла не бежать панически, увлекая за собой и красноармейские отряды.

   Мы вступили в эпоху ряда войн. Мы идем к новой отечественной войне. Мы придем к ней в условиях назревающей социалистической революции. И на этом тяжёлом пути русский пролетариат и русская революция сумеют излечиться от фанфаронства, от революционной фразы, сумеют принимать и архитяжкие мирные договоры, сумеют подниматься снова.

   Мы заключили Тилъзитский мир. Мы придём и к нашей победе, к нашему освобождению, как немцы после Тильзитского мира 1807 года пришли к освобождению от Наполеона в 1813 и 1814 годах. Расстояние, отделяющее наш Тильзитский мир от нашего освобождения, будет, вероятно, меньше, ибо история шагает быстрее.

Долой фанфаронство! За серьезную работу дисциплины и организации!”

Как назовём том?

— “Против революционеров фразы”.

— Принимается.

— Для них рабочее движение не нужно, профсоюзы не нужны, не надо бороться за повышение зарплаты, не надо заключать коллективные договоры. Зато они сыпят фразами типа “мы за светлую жизнь”.

— Но до момента драки.

— Тогда они быстро куда-то уплывают.

— Спасибо, Михаил Васильевич!

— Спасибо, товарищи.