— Здравствуйте, Михаил Васильевич!
— Здравствуйте, Марат Сергеевич! На каком томе Вы находитесь?
— Тридцать первый.
— Прочитали?
— Да.
— Видите, у Вас уже тридцатые тома!
— Я вработался в этот ритм, читаю по тому в неделю, но у Ленина темп убыстряется!
— А у Вас?
— А у меня не получается. Этот том, в котором больше 450 страниц текста, охватывает всего 2 месяца — март-апрель 1917 года. Не полгода, как обычно, а всего два месяца.
— Когда у Ленина спрашивали, кто вы? — он отвечал: публицист.
— Побольше бы таких публицистов!
— А какие учёные в области обществоведения могут с ним соревноваться в этом отношении? Он пишет о самых сложных вопросах популярно! Независимо от того, как вы читаете Маркса и Энгельса, читайте Ленина подряд, у вас всегда будет хорошее настроение, вам легче будет всё понимать.
Когда я был аспирантом, мне надо было писать диссертацию по применению математики в экономике. Были разные проблемы с тем, как что-то выразить. И если начинался период, когда ничего не пишется, я читал Ленина. Прочитаешь четыре-пять томов и становится легче. Тем более, что Ленин, когда это писал, был моложе меня. Это тоже стимул. Когда человек двигается, он и развивается.
К моменту написания этого тома Ленин уже создал теорию империализма, для чего очень глубоко копнул экономику. В те сферы, которые ни Марксом, ни Энгельсом не разработаны. Он вышел на передний край в самых разных науках. Он может теперь легко и быстро писать по поводу надвигающихся событий. На события нужно было реагировать. Писать о будущем. Сегодня часто говорят о футурологах, но разве Ленин был не футуролог? Он писал, как будет идти война, как произойдёт революция, в одной стране или во многих. Он пишет о будущем. Он прекрасно изучил историю с позиций исторического материализма, современную экономику. Ленин своими трудами, своими работами приближает революцию, ускоряет движение истории.
— Первый материал — очень короткий — “Телеграмма большевикам, отъезжающим в Россию”.
“Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата — единственная гарантия; немедленные выборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями. Телеграфируйте это в Петроград. Ульянов”.
— Конкретные действия.
— И буквально через пару страниц — “Письма из далека”.
“Первая революция, порождённая всемирной империалистской войной, разразилась. Эта первая революция, наверное, не будет последней.
Как могло случиться такое «чудо», что всего в 8 дней, — срок, указанный г. Милюковым в его хвастливой телеграмме всем представителям России за границей, — развалилась монархия, державшаяся веками и в течение 3 лет величайших всенародных классовых битв 1905 –1907 годов удержавшаяся несмотря ни на что?
Для того чтобы царская монархия могла развалиться в несколько дней, необходимо было сочетание целого ряда условий всемирно-исторической важности. Укажем главные из них.
Без трёх лет величайших классовых битв и революционной энергии русского пролетариата 1905 – 1907 годов была бы невозможна столь быстрая, в смысле завершения её начального этапа в несколько дней, вторая революция.
Эта восьмидневная революция была, если позволительно так метафорически выразиться, «разыграна» точно после десятка главных и второстепенных репетиций; «актёры» знали друг друга, свои роли, свои места, свою обстановку вдоль и поперёк, насквозь, до всякого сколько-нибудь значительного оттенка политических направлений и приёмов действия”.
А ведь социалистическую революцию ещё быстрее провернули!
— Не провернули, а организовали.
— Организовали. За полгода успели отточить всех ”актёров”…
— Это говорит о силе диалектики. Чтобы дело пошло быстро, надо чтобы оно осуществлялось сознательно.
— “Кроме необыкновенного ускорения всемирной истории нужны были особо крутые повороты её, чтобы на одном из таких поворотов телега залитой кровью и грязью романовской монархии могла опрокинуться сразу.
Этим всесильным «режиссёром», этим могучим ускорителем явилась всемирная империалистическая война.
Естественно, что в царской России, где дезорганизация была самая чудовищная и где пролетариат самый революционный (не благодаря особым его качествам, а благодаря живым традициям «пятого года»), — революционный кризис разразился раньше всего.
Прямо лакействующие перед буржуазией или просто бесхарактерные люди, которые кричали и вопили против «пораженчества», поставлены теперь перед фактом исторической связи поражения самой отсталой и самой варварской царской монархии и начала революционного пожара.
Но если поражения в начале войны играли роль отрицательного фактора, ускорившего взрыв, то связь англо-французского финансового капитала, англо-французского империализма с октябристско-кадетским капиталом России явилась фактором, ускорившим этот кризис путём прямо-таки организации заговора против Николая Романова.
Если революция победила так скоро и так — по внешности, на первый поверхностный взгляд — радикально, то лишь потому, что в силу чрезвычайно оригинальной исторической ситуации слились вместе, и замечательно «дружно» слились, совершенно различные потоки, совершенно разнородные классовые интересы, совершенно противоположные политические и социальные стремления”.
— Одним из важных факторов стало то, что была уже руководимая пролетариатом Первая русская революция. А в других странах ещё не было. Многие противники Ленина, и даже его товарищи по партии, всё время равнялись на Европу. А Европа не прошла этого первого этапа.
— “Рядом с этим правительством, — в сущности простым приказчиком миллиардных «фирм»: «Англия и Франция», с точки зрения данной войны, — возникло главное, неофициальное, неразвитое ещё, сравнительно слабое рабочее правительство, выражающее интересы пролетариата и всей беднейшей части городского и сельского населения. Это — Совет рабочих депутатов в Питере, ищущий связей с солдатами и крестьянами, а также с сельскохозяйственными рабочими и с ними, конечно, в особенности, в первую голову, больше чем с крестьянами”.
Образовался зачаток двоевластия, который Ленин отмечает.
Следующее письмо “Новое правительство и пролетариат”.
“«Группа из 22 выборных членов Государственного совета, Гучков, Стахович, Трубецкой, профессор Васильев, Гримм, Вернадский и др., отправила вчера телеграмму царю», умоляя его для спасения «династии» и пр. и пр. созвать Думу и назначить главу правительства, пользующегося «доверием нации»”.
— Лакеи царизма. Идёт буржуазная революция, а буржуазия всё равно лебезит перед царём и хочет получить от него одобрение.
— “Революцию совершил пролетариат, он проявил героизм, он проливал кровь, он увлёк за собой самые широкие массы трудящегося и беднейшего населения, он требует хлеба, мира и свободы, он требует республики, он сочувствует социализму. А горстка помещиков и капиталистов, с Гучковыми и Милюковыми во главе, хочет обмануть волю или стремление громадного большинства, заключить сделку с падающей монархией, поддержать, спасти её: назначьте Львова и Гучкова, ваше величество, и мы будем с монархией против народа. Вот весь смысл, вся суть политики нового правительства!
Хлеб для народа и мир — это мятежничество, а министерские места для Гучкова и Милюкова, это — «порядок». Старые, знакомые речи!
Какая же сила «принуждает» Керенского и Чхеидзе «считаться» с большевистской партией, к которой они никогда не принадлежали, которую они сами… всегда бранили, осуждали, объявляли ничтожным подпольным кружком, сектой доктринеров и т. п.?
Считаться с социал-демократической партией Центрального Комитета принудило Керенского и Чхеидзе влияние её на пролетариат, на массы.
«Факты — упрямые вещи», говорит английская пословица.
Революционерами-шовинистами мы считаем тех, кто хочет победы над царизмом для победы над Германией, — для грабежа других стран, — для упрочения господства великороссов над другими народами России и т. д. Основа революционного шовинизма — классовое положение мелкой буржуазии. Она всегда колеблется между буржуазией и пролетариатом. Теперь она колеблется между шовинизмом (который мешает ей быть последовательно-революционной даже в смысле демократической революции) и пролетарским интернационализмом.
Наш лозунг — против шовинистов, хотя бы революционеров и республиканцев, против них и за союз международного пролетариата для социалистической революции»”.
— Это Ленин пишет тогда, когда царизм вооружил крестьян — естественных союзников рабочего класса.
— Ленин, с одной стороны, положительно оценивает создание советов, а, с другой, сетует на то, что пока в них ещё невелико влияние большевиков.
— Да, если советы не находятся под влиянием партии рабочего класса, они могут сыграть не только революционную, но и контрреволюционную роль. Никаким голосованием не выяснишь перспективы революционного движения. Советы — необходимый, но недостаточный фактор.
— “Либералы, оставаясь либералами, не могут «отказаться» от «бессмысленных» целей войны, которые определяются, кстати сказать, не ими одними, а англо-французским финансовым капиталом всемирно могучей, сотнями миллиардов измеряемой силы. Не либералов надо «уговаривать», а рабочим разъяснять, почему либералы попали в тупик, почему они связаны по рукам и по ногам, почему они скрывают и договоры царизма с Англией и проч. и сделки русского капитала с англо-французским и проч. и т. д.
Чисто пролетарской, истинно революционной и глубоко правильной по замыслу является вторая политическая идея изучаемого нами воззвания Совета рабочих депутатов, именно идея создания «Комитета надзора» (я не знаю, так ли он именно называется по-русски; я перевожу вольно с французского), именно пролетарски-солдатского надзора за Временным правительством.
Вот это дело! Вот это достойно рабочих, проливавших свою кровь за свободу, за мир, за хлеб для народа! Вот это -реальный шаг по пути реальных гарантий и против царизма, и против монархии, и против монархистов Гучкова—Львова с Ко!”
— Отсюда и лозунг: никакого доверия Временному правительству!
— Доверяй, но проверяй! “Это — шаг по верному пути, но только первый шаг”.
— Да. Надо надзирать. Временное правительство не будет действовать в интересах рабочего класса.
— Третье письмо “О пролетарской милиции”.
“Своеобразие положения в том, что гучковско-милюковское правительство одержало первую победу необыкновенно легко в силу трёх следующих главнейших обстоятельств: 1) помощь англо-французского финансового капитала и его агентов; 2) помощь части верхних слоёв армии; 3) готовая организация всей русской буржуазии в земских, городских учреждениях, Государственной думе, военно-промышленных комитетах и проч.
Гучковское правительство находится в тисках: связанное интересами капитала, оно вынуждено стремиться к продолжению грабительской, разбойничьей войны, к охране чудовищных прибылей капитала и помещиков, к восстановлению монархии.
При известных обстоятельствах, в наилучшем для него случае, новое правительство может несколько оттянуть крах, опираясь на все организаторские способности всей русской буржуазии и буржуазной интеллигенции. Но даже в этом случае оно не в силах избежать краха, ибо нельзя вырваться из когтей ужасного, всемирным капитализмом порождённого чудовища империалистской войны и голода, не покидая почвы буржуазных отношений, не переходя к революционным мерам, не апеллируя к величайшему историческому героизму и русского и всемирного пролетариата.
Отсюда вывод: мы не сможем одним ударом свергнуть новое правительство или, если мы сможем сделать это (в революционные времена пределы возможного тысячекратно расширяются), то мы не сможем удержать власти, не противопоставляя великолепной организации всей русской буржуазии и всей буржуазной интеллигенции столь же великолепной организации пролетариата, руководящего всей необъятной массой городской и деревенской бедноты, полу пролетариата и мелких хозяйчиков.
…Во всяком случае лозунгом момента и накануне новой революции, и во время неё, и на другой день после неё должна быть пролетарская организация”.
Здесь очень логично всё выводится.
— Да, буржуазия добилась власти, а вы пока остались с носом. Поэтому если вы хотите что-то получить, буржуазной организации надо противопоставить пролетарскую организацию.
— “Лозунг момента — организация.
Рабочие своим классовым инстинктом поняли, что в революционное время им нужна совсем иная, не только обычная организация, они правильно встали на путь, указанный опытом нашей революции 1905 года и Парижской Коммуны 1871 года, они создали Совет рабочих депутатов, они стали развивать, расширять, укреплять его привлечением солдатских депутатов и, несомненно, депутатов от сельских наёмных рабочих, а затем (в той или иной форме) от всей крестьянской бедноты.
Но, спрашивается, что должны делать Советы рабочих депутатов? Они «должны рассматриваться, как органы восстания, как органы революционной власти», — писали мы в № 47 женевского «Социал-Демократа» 13 октября 1915 года.
Это теоретическое положение, выведенное из опыта Коммуны 1871 года и русской революции 1905 года, должно быть пояснено и конкретнее развито на основе практических указаний именно данного этапа именно данной революции в России”.
— Замысел вырос из борьбы рабочих и создания советов. Позже Ленин скажет, что советы — это организационная форма диктатуры пролетариата.
— “Нам нужна революционная власть, нам нужно (на известный переходный период) государство. Этим мы отличаемся от анархистов.
Нам нужно государство. Но нам нужно не такое государство, каким создала его буржуазия повсюду, начиная от конституционных монархий и кончая самыми демократическими республиками. И в этом состоит наше отличие от оппортунистов и каутскианцев старых, начавших загнивать, социалистических партий, исказивших или забывших уроки Парижской Коммуны и анализ этих уроков Марксом и Энгельсом.
Пролетариат же, если он хочет отстоять завоевания данной революции и пойти дальше, завоевать мир, хлеб и свободу, должен «разбить», выражаясь словами Маркса, эту «готовую» государственную машину и заменить её новой, сливая полицию, армию и бюрократию с поголовно вооружённым народом”.
— Сейчас кандидаты говорят: я решил идти во власть! А почему? В том числе и потому, что накопил известную сумму денег, без которой даже на ступеньку власти не встанешь.
— “Идя по пути, указанному опытом Парижской Коммуны 1871 года и русской революции 1905 года, пролетариат должен организовать и вооружить все беднейшие, эксплуатируемые части населения, чтобы они сами взяли непосредственно в свои руки органы государственной власти, сами составили учреждения этой власти”.
— Берётся опыт французской революции, советов, революции в России 1905 года. Вы хотите получить новое государство, а государство — это машина насилия. Вам противостоит государство, вооружённые сторонники буржуазной власти. Альтернативой должен быть вооружённый народ. А вооружённый народ — это что?
— Милиция.
— Милиция. Некоторые товарищи этого не понимают. Милиция — это довольно широкая структура, она не похожа на государство, но она входит в систему пролетарского государства.
— “Возьмём конкретный пример. Полиция частью перебита, частью смещена в Питере и многих других местах. Гучковско-милюковское правительство не сможет ни восстановить монархии, ни вообще удержаться у власти, не восстановив полиции…
С другой стороны, новое правительство должно считаться с революционным народом, кормить его полууступками и посулами, оттягивать время. Поэтому оно идет на полумеру: оно учреждает «народную милицию» с выборными властями (это звучит ужасно благовидно! ужасно демократически, революционно и красиво!) — но… но, во-1-х, ставит её под контроль, под начало земских и городских самоуправлений, т. е. под начало помещиков и капиталистов, выбранных по законам Николая Кровавого и Столыпина-Вешателя!! Во-2-х, называя милицию «народной», чтобы пустить «народу» пыль в глаза, оно на деле не призывает народ поголовно к участию в этой милиции и не обязывает хозяев и капиталистов платить служащим и рабочим обычную плату за те часы и дни, которые они посвящают общественной службе, т. е. милиции”.
— Когда у нас объявили в 1961 году народное государство, одновременно из Программы партии изъяли пункт, который говорил о том, что для борьбы с бюрократизмом необходимо всеобщее участие в управлении, и каждый трудящийся должен два часа ежедневно уделить военному и профессиональному искусству и практическому обучению технике государственного управления. Это хрущёвская клика из Программы выбросила! Поэтому, когда говорят “народ” или “народное”, знай: скорей всеготебя пытаются обмануть!
Народ состоит из классов, а классы бывают более передовые, менее передовые и враждебные передовым. Если вы клюнули на слово “народное”, то объективно, по сути, вы встали на сторону классового врага.
— “Вот где зарыта собака. Вот каким путём достигает помещичье и капиталистическое правительство Гучковых и Милюковых того, что «народная милиция» остаётся на бумаге, а на деле восстановляется помаленьку, потихоньку буржуазная, противонародная милиция…
Не дать восстановить полиции! Не выпускать местных властей из своих рук! Создавать действительно общенародную, поголовно-всеобщую, руководимую пролетариатом, милицию! — вот задача дня, вот лозунг момента…”
— У нас были отряды рабочей милиции, давайте вспомним. Ленин всё это написал и обосновал теоретически.
— “Какая милиция нужна нам, пролетариату, всем трудящимся? Действительно народная, т. е., во-первых, состоящая из всего поголовно населения, из всех взрослых граждан обоего пола, а во-вторых, соединяющая в себе функции народной армии с функциями полиции, с функциями главного и основного органа государственного порядка и государственного управления.
Нечего и говорить, что была бы нелепа мысль о составлении какого бы то ни было «плана» пролетарской милиции: когда рабочие и весь народ настоящей массой возьмутся за дело практически, они во сто раз лучше разработают и обставят его, чем какие угодно теоретики. Я не предлагаю «плана», я хочу только иллюстрировать свою мысль”.
— Обратите внимание, как эти советы Ленина были реализованы в других странах. В Чехословакии в 1948 году было прогрессивное правительство, в котором состояло три коммуниста: председатель правительства, министр обороны и министр госбезопасности. Вопрос стоял так: либо как-то дополнить до настоящего рабочего правительства, либо выкинуть этих трёх коммунистов, чтобы не мешали. И вот буржуазные деятели вышли из этого правительства. По их канонам, когда большинство членов слагают свои полномочия, правительство должно уйти в отставку. А три этих коммуниста сказали: вы вышли из правительства — больше вы в него не войдёте! И призвали рабочую милицию поддержать их. У каждого рабочего в шкафчике стояло оружие. Рабочий заканчивает смену, переодевается, берёт оружие и идёт на демонстрацию. Вооружённые рабочие вышли в поддержку правительства. Тогда в Чехословакии победила социалистическая революция. То есть революция может быть мирной, но вооружённой. Невооружённых революций не бывает.
— “В Питере около 2 миллионов населения. Из них более половины имеет от 15 до 65 лет. Возьмем половину — 1 миллион. Откинем даже целую четверть на больных и т. п., не участвующих в данный момент в общественной службе по уважительным причинам. Остаётся 750 000 человек, которые, работая в милиции, допустим, 1 день из 15 (и продолжая получать за это время плату от хозяев), составили бы армию в 50 000 человек.
Вот какого типа «государство» нам нужно!
Такая милиция, на 95 частей из 100, состояла бы из рабочих и крестьян, выражала бы действительно разум и волю, силу и власть огромного большинства народа. Такая милиция действительно бы вооружала и обучала военному делу поголовно весь народ, обеспечивая не по-гучковски, не по-милюковски от всяких попыток восстановления реакции, от всяких происков царских агентов. Такая милиция была бы исполнительным органом «Советов рабочих и солдатских депутатов», она пользовалась бы абсолютным уважением и доверием населения, ибо она сама была бы организацией поголовно всего населения. Такая милиция превратила бы демократию из красивой вывески, прикрывающей порабощение народа капиталистами и издевательство капиталистов над народом, в настоящее воспитание масс для участия во всех государственных делах. Такая милиция втянула бы подростков в политическую жизнь, уча их не только словом, но и делом, работой. Такая милиция развила бы те функции, которые, говоря учёным языком, относятся к ведению «полиции благосостояния», санитарный надзор и т. п., привлекая к подобным делам поголовно всех взрослых женщин. А не привлекая женщин к общественной службе, к милиции, к политической жизни, не вырывая женщин из их отупляющей домашней и кухонной обстановки, нельзя обеспечить настоящей свободы, нельзя строить даже демократии, не говоря уже о социализме.
Такая милиция была бы пролетарской милицией, потому что промышленные и городские рабочие так же естественно и неизбежно получили бы в ней руководящее влияние на массу бедноты, как естественно и неизбежно заняли они руководящее место во всей революционной борьбе народа и в 1905 –1907 гг. и в 1917 году.
Такая милиция обеспечила бы абсолютный порядок и беззаветно осуществляемую товарищескую дисциплину”.
И Ленин не был бы Лениным, если бы не продолжил свою мысль так.
“Такие меры ещё не социализм. Они касаются разверстки потребления, а не переорганизации производства. Они не были бы еще «диктатурой пролетариата», а только «революционно-демократической диктатурой пролетариата и беднейшего крестьянства». Не в том дело сейчас, как их теоретически классифицировать. Было бы величайшей ошибкой, если бы мы стали укладывать сложные, насущные, быстро развивающиеся практические задачи революции в прокрустово ложе узко-понятой «теории» вместо того, чтобы видеть в теории прежде всего и больше всего руководство к действию.
Что революционный энтузиазм передового класса при условиях, когда объективное положение требует крайних мер от всего народа, многое может, это нечего и доказывать. Эта сторона дела воочию наблюдается и ощущается всеми в России.
Важно понять, что в революционные времена объективная ситуация меняется так же быстро и круто, как быстро вообще течёт жизнь. А мы должны суметь приспособлять свою тактику и свои ближайшие задачи к особенностям каждой данной ситуации. До февраля 1917 года на очереди стояла смелая революционно-интернационалистская пропаганда, призыв масс к борьбе, пробуждение их. В февральско-мартовские дни требовался героизм беззаветной борьбы, чтобы немедленно раздавить ближайшего врага — царизм. Теперь мы переживаем переход от этого первого этапа революции ко второму, от «схватки» с царизмом к «схватке» с гучковско-милюковским, помещичьим и капиталистическим империализмом. На очереди дня — организационная задача, но никоим образом не в шаблонном смысле работы над шаблонными только организациями, а в смысле привлечения невиданно-широких масс угнетенных классов в организацию и воплощения самой этой организацией задач военных, общегосударственных и народнохозяйственных.
К этой своеобразной задаче пролетариат подошёл и будет подходить разными путями”.
— Хотя он и говорит, что дело не в теории, но мы видим, что Ленин как раз тут и даёт теорию социалистической революции. Он говорит о том, что невозможно освободиться от буржуазной власти, если в этом не будет участвовать весь народ.
А в деревне надо осуществлять земельную реформу. Тогда всколыхнётся весь народ. Если человек с ружьём получил от советской власти землю, он не выпустит ружьё из рук, а, следовательно и землю тоже. Поэтому крестьянин беззаветно сражался в гражданскую войну, он знал, как Деникин отбирал землю и возвращал прежнюю власть.
— Далее Ленин говорит о необходимости советов беднейших крестьянских депутатов.
— Это и понятно. Это рабочие, пролетарии на селе.
— Письмо “Как добиться мира?” начинается цитатой из М. Горького.
“«Из Швеции сообщают, что Максим Горький послал как правительству, так и Исполнительному комитету восторженно написанное приветствие. Он приветствует победу народа над владыками реакции и призывает всех сынов России помочь постройке нового русского государственного здания. В то же время он призывает правительство увенчать его освободительное дело заключением мира. Это не должен-де быть мир во что бы то ни стало; у России в настоящее время меньше оснований, чем когда бы то ни было, стремиться к миру во что бы то ни стало. Это должен быть такой мир, который бы дал возможность России с честью существовать перед другими народами земли. Довольно уже истекало человечество кровью; новое правительство снискало бы величайшую заслугу не только перед Россией, но и перед всем человечеством, если бы ему, новому правительству, удалось быстро заключить мир».
Так передают письмо М. Горького”.
Как такой кишмиш может быть в голове?
— Видимо, попросили Горького сделать такое заявление и Горький, как хороший писатель и не очень хороший политик, на гребне этого восторга написал такое письмо.
— “Горькое чувство испытываешь, читая это письмо, насквозь пропитанное ходячими обывательскими предрассудками. Пишущему эти строки случалось, при свиданиях на острове Капри с Горьким, предупреждать его и упрекать за его политические ошибки. Горький парировал эти упреки своей неподражаемо-милой улыбкой и прямодушным заявлением: «Я знаю, что я плохой марксист. И потом, все мы, художники, немного невменяемые люди». Нелегко спорить против этого”.
— Хороший писатель ещё не означает хороший политик или учёный. Ленин критиковал Горького. Горький оправдывался, но признавал критику Ленина.
— “Но зачем же Горькому браться за политику?
На мой взгляд, письмо Горького выражает чрезвычайно распространенные предрассудки не только мелкой буржуазии, но и части находящихся под её влиянием рабочих. Все силы нашей партии, все усилия сознательных рабочих должны быть направлены на упорную, настойчивую, всестороннюю борьбу с этими предрассудками”.
— А тяжело рабочим вести борьбу с предрассудками, когда выступают такие авторитетные писатели! Но есть и другие примеры. Во время контрреволюционных событий в нашей стране такие люди, как Всеволод Кочетов, Анатолий Иванов — были не просто писателями, но и политиками и вели борьбу против контрреволюции. Таких людей всегда не много.
“Вечный зов” Анатолия Иванова — прекрасное произведение, которое показывает классовую борьбу при социализме. Скажем, Шолохов обрисовал классовую борьбу в переходный период. А при социализме это сделал Анатолий Иванов.
Возьмём такого выдающегося физика, как Сахаров. Он — заслуженный учёный. Но ничего не понимал в политике, поэтому его конституция — дурацкая. Было одно время на Ленинградском телевидении её обсуждение. Я тогда был там консультантом и наблюдал всё изнутри. Представители нарождающейся буржуазии выступают, хвалят Сахарова и его проекты. Речь тогда шла о переименовании площади Диктатуры пролетариата в площадь Сахарова. Затем выступил доктор исторических наук из нашего университета Дегтярев Александр Якимович и сказал, что создайте свою площадь и называйте её как хотите! А эту площадь назвали так те люди, которые её создавали. С ней связана пролетарская диктатура.
Директор Росвидеофильма Риверов обратился к инициаторам переименования, сказав, что вы же сами оцениваете громадный масштаб личности Сахарова — как же он может поместиться всего в одну площадь? Тут всех площадей города будет мало, такой большой масштаб! Тут и города будет мало, и страны мало, Земли мало! Это фигура планетарного масштаба — давайте назовём его именем комету и пусть она летит к такой-то матери!… На этом обсуждение было закончено, и площадь осталась площадью Диктатуры пролетариата.
— “Война вызвана столкновением двух могущественнейших групп миллиардеров, англо-французской и немецкой, за передел мира.
Россия ведёт войну не на свои деньги. Русский капитал есть участник англофранцузского. Россия ведёт войну, чтобы ограбить Армению, Турцию, Галицию.
Вот — настоящая правда, прикрытая всяческой буржуазной ложью насчет «освободительной», «национальной» войны, «войны за право и справедливость» и тому подобными побрякушками, которыми капиталисты всегда одурачивают простой народ.
Гучков, Львов, Милюков, наши теперешние министры, — не случайные люди. Они — представители и вожди всего класса помещиков и капиталистов. Они связаны интересами капитала.
Гучков-Милюков с К связаны англофранцузским капиталом. Они на чужие деньги вели и ведут войну. Они обещали за занятые миллиарды платить ежегодно процентов сотни миллионов и выколачивать эту дань с русских рабочих и русских крестьян.
В-третьих, Гучков-Милюков с К0 связаны прямыми договорами о разбойнических целях этой войны с Англией, Францией, Италией, Японией и другими группами капиталистов-разбойников. Эти договоры заключил еще царь Николай II. Гучков-Милюков с К0 воспользовались борьбой рабочих против царской монархии, чтобы захватить власть, а договоры, заключённые царём, они подтвердили”.
Мало того, все эти договора были тайные.
— До большевиков. Большевики потом опубликовали.
— “Помещики и купцы слушают проповедь, продолжают утеснять и грабить народ и восторгаются тем, как хорошо умеет «батюшка» утешать и успокаивать «мужичков».
Совершенно такую же роль — независимо от того, сознают они это или нет — играют все те, кто с добренькими речами о мире обращается к буржуазным правительствам во время настоящей, империалистской войны. Разговоры о мире, обращенные к буржуазным правительствам, оказываются на деле обманом народа.
Группы капиталистов, залившие землю кровью из-за дележа земель, рынков, концессий, не могут заключить «почётного» мира. Они могут заключить только позорный мир, мир о дележе награбленной добычи, о дележе Турции и колоний.
Как же быть?
Чтобы добиться мира (и тем более, чтобы добиться действительно демократического, действительно почетного мира), надо, чтобы власть в государстве принадлежала не помещикам и капиталистам, а рабочим и беднейшим крестьянам”.
— Вроде бы понятный для марксиста вывод: власть может быть либо феодальная, либо буржуазная, либо пролетарская. Никаких других неклассовых “народных” властей не бывает. Энгельс писал о том, что соединение слов “народ” и “государство” — нелепица. Пока государство существует, оно классовое. А как только оно становится народным — оно уже не государство.
— “Если бы государственная власть в России принадлежала Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, эти Советы и выбранный ими Всероссийский Совет могли бы и, наверное, согласились бы осуществить программу мира, которую наша партия (Российская социал-демократическая рабочая партия) намечала ещё 13 октября 1915 года в № 47 Центрального Органа этой партии «Социал-Демократе» (издававшемся тогда, в силу гнета царской цензуры, в Женеве).
Эта программа мира была бы, наверное, такова.
Всероссийский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (или заменяющий его временно Петербургский Совет) заявил бы тотчас, что никакими договорами ни царской монархии, ни буржуазных правительств он не связан”.
— Ещё революции нет, а программа революционного правительства уже существует! То есть Ленин сначала программу изложил, потом убедил свою партию и стал осуществлять декретами советского правительства.
— “Он опубликовал бы тотчас все эти договоры, чтобы предать публичному опозорению разбойничьи цели царской монархии и всех без исключения буржуазных правительств.
Он немедленно и открыто предложил бы всем воюющим державам тотчас заключить перемирие.
Он немедленно опубликовал бы во всенародное сведение наши, рабочие и крестьянские, условия мира: освобождение всех колоний; освобождение всех зависимых, угнетённых и неполноправных народов.
Он заявил бы, что не ждёт добра от буржуазных правительств, а предлагает рабочим всех стран свергнуть их и передать всю власть в государстве Советам рабочих депутатов.
Он заявил бы, что миллиардные долги, заключённые буржуазными правительствами на ведение этой преступной, разбойничьей войны, могут уплачивать сами господа капиталисты, а рабочие и крестьяне этих долгов не признают…
Вот за эти условия мира Совет рабочих депутатов, по моему мнению, согласился бы вести войну против любого буржуазного правительства и против всех буржуазных правительств мира, потому что это была бы действительно справедливая война, потому что все рабочие и трудящиеся всех стран помогли бы её успеху”.
— По сути — это программа нового революционного правительства в виде коротких писем, которые могут все прочитать.
— Письмо 5: “Задачи революционного пролетарского государственного устройства”.
“В предыдущих письмах задачи революционного пролетариата в России в настоящий момент были намечены следующим образом: (1) суметь подойти наиболее верным путем к следующему этапу революции или ко второй революции, которая (2) должна передать государственную власть из рук правительства помещиков и капиталистов (Гучковых, Львовых, Милюковых, Керенских) в руки правительства рабочих и беднейших крестьян. (3) Это последнее правительство должно организоваться по типу Советов рабочих и крестьянских депутатов, именно (4) оно должно разбить, совершенно устранить старую и обычную во всех буржуазных государствах государственную машину, армию, полицию, бюрократию (чиновничество), заменив эту машину (5) не только массовой, но и поголовно-всеобщей организацией вооруженного народа. (6) Только такое правительство, «такое» по своему классовому составу («революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства») и по своим органам управления («пролетарская милиция») в состоянии успешно решить чрезвычайно трудную и безусловно-неотложную, главнейшую задачу момента, именно: добиться мира, притом не империалистского мира, не сделки между империалистскими державами о дележе награбленной капиталистами и их правительствами добычи, а действительно прочного и демократического мира, который не достижим без пролетарской революции в ряде стран.
(7) В России победа пролетариата осуществима в самом близком будущем лишь при условии, что первым шагом её будет поддержка рабочих громадным большинством крестьянства в борьбе его за конфискацию всего помещичьего землевладения”.
— Гегель пишет: когда для какой-либо сути дела созданы все условия, она вступает в существование. Это как раз все те условия, которые и дают советскую власть.
— “(8) В связи с такой крестьянской революцией и на основе её возможны и необходимы дальнейшие шаги пролетариата в союзе с беднейшей частью крестьянства, шаги, направленные к контролю производства и распределения важнейших продуктов, к введению «всеобщей трудовой повинности» и т. д. Шаги эти с безусловной неизбежностью предписываются теми условиями, которые создала война и которые даже обострит во многих отношениях послевоенное время; а в своей сумме и в своём развитии эти шаги были бы переходом к социализму, который непосредственно, сразу, без переходных мер, в России неосуществим, но вполне осуществим и насущно-необходим в результате такого рода переходных мер. (9) Задача немедленной и особой организации в деревнях Советов рабочих депутатов, т. е. Советов сельскохозяйственных наёмных рабочих, отдельно от Советов остальных крестьянских депутатов, выдвигается при этом с крайней настоятельностью”.
— Эти письма — цельная программа действия по установлению пролетарского государства. То, что потом начало происходить, как по нотам повторяет написанное здесь Лениным.
— Следующий материал “Товарищам, томящимся в плену”.
“Рабочие Петрограда и Москвы снова выступили застрельщиками великого освободительного движения. Они объявили политическую забастовку. Они вышли на улицу с красными знамёнами. Они дрались, как львы, с царской полицией, жандармерией и той небольшой частью войск, которая не сразу перешла на сторону народа. Убитых и раненых в одном Петрограде насчитывают более 2000 человек. Своею кровью русские рабочие купили свободу нашей стране.
Требования рабочих были: хлеба, свободы, мира.
Революцию сделали рабочие и солдаты. Но власть, как это бывало и в других революциях, на первых порах захватила буржуазия…
Не Государственная дума — Дума помещиков и богачей, — а восставшие рабочие и солдаты низвергли царя…
«Демократ» Керенский приглашён в новое правительство только для того, чтобы создать видимость «народного» правительства, чтобы иметь «демократического» краснобая, который говорил бы народу громкие, но пустые слова, в то время, как Гучковы и Львовы будут делать антинародное дело”.
Эта статья вводит товарищей, которые в плену, в курс дела.
“Товарищи! Всюду, где у вас есть к тому возможность, обсуждайте великие события, происходящие на нашей родине”.
Следующая статья “Прощальное письмо к швейцарским рабочим”. Перед отъездом в Россию, Ленин объясняет свои действия и намерения.
“Если правду говорят последние телеграфные сообщения, указывающие на то, что между открытыми русскими социал-патриотами (вроде гг. Плеханова, Засулич, Потресова и т. д.) и партией «центра», партией «Организационного комитета», партией Чхеидзе, Скобелева и пр. произошло нечто вроде сближения на почве лозунга: «пока немцы не свергнут Вильгельма, наша война является оборонительной», — если это правда, то мы с удвоенной энергией поведем борьбу против партии Чхеидзе, Скобелева и др., борьбу, которую мы и раньше всегда вели с этой партией за её оппортунистическое, колеблющееся, шаткое политическое поведение.
Русскому пролетариату выпала на долю великая честь начать ряд революций, с объективной неизбежностью порождаемых империалистской войной”.
— А сколько было разговоров о необходимости подождать Германию! Троцкий и его единомышленники, например. А Ленин с самого начала говорит: выпала историческая миссия!
— “Теперь, после марта 1917 года, только слепой может не видеть, что этот лозунг верен. Превращение империалистской войны в войну гражданскую становится фактом”.
— Но это и настрой на то, что просто так власть вам не отдадут, за неё придётся сражаться.
— Газетный отчёт: “Речь на площади финляндского вокзала к рабочим, солдатам и матросам 3 (16) апреля 1917 г.”
“На улице, стоя на броневом автомобиле, тов. Ленин приветствовал революционный русский пролетариат и революционную русскую армию, сумевших не только Россию освободить от царского деспотизма, но и положивших начало социальной революции в международном масштабе, указав, что пролетариат всего мира с надеждой смотрит на смелые шаги русского пролетариата.
Вся толпа массою пошла за мотором до дворца Кшесинской, где митинг и продолжался.
«Правда» № 24, 5 апреля 1917 г.”
— Позже Ленин писал, что сколько бы он не читал записей о своих выступлениях, ни разу не нашёл удовлетворительной. Поэтому просил товарищей, желающих изложить его позицию, брать им самим написанные статьи и пользоваться ими. Либо давайте краткий газетный отчёт. Как в этом случае. Но кратко изложить то, что было сказано, не получается.
— Небольшая статья “Как мы доехали”.
“Приехавшие сюда 32 эмигранта разных партий (среди них 19 большевиков, 6 бундистов, 3 сторонника парижской интернациональной газеты «Наше Слово») считают своим долгом огласить следующее…”
Далее он перечисляет, я зачитаю только этот фрагмент.
“Дело находилось в руках швейцарского социалиста-интернационалиста Фрица Платтена. Он заключил точное письменное условие с германским послом в Швейцарии. Текст условий мы опубликуем. Главные его пункты: 1) Едут все эмигранты без различия взглядов на войну. 2) Вагон, в котором следуют эмигранты, пользуется правом экстерриториальности, никто не имеет права входить в вагон без разрешения Платтена. Никакого контроля ни паспортов, ни багажа. 3) Едущие обязуются агитировать в России за обмен пропущенных эмигрантов на соответствующее число австро-германских интернированных”.
А теперь “Апрельские тезисы”.
— “Апрельские тезисы” на фоне тех писем, которые Вы сегодня процитировали, не покажутся уже новыми — они являются продолжением и развитием того, что уже написано. Но это не письмо. Здесь выбрана такая форма, за которую можно было бы проголосовать. Голосовать за письмо или статью — странно. А тезисы — да, это кратчайшим образом выраженная мысль.
— Десять тезисов.
“1. В нашем отношении к войне, которая со стороны России и при новом правительстве Львова и К° безусловно остается грабительской, империалистской войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки «революционному оборончеству».
- Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, — ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства.
Этот переход характеризуется, с одной стороны, максимумом легальности (Россия сейчас самая свободная страна в мире из всех воюющих стран), с другой стороны, отсутствием насилия над массами и, наконец, доверчиво-бессознательным отношением их к правительству капиталистов, худших врагов мира и социализма.
Это своеобразие требует от нас умения приспособиться к особым условиям партийной работы в среде неслыханно широких, только что проснувшихся к политической жизни, масс пролетариата.
- Никакой поддержки Временному правительству…
- Признание факта, что в большинстве Советов рабочих депутатов наша партия в меньшинстве… Разъяснение массам, что С.Р.Д. есть единственно возможная форма революционного правительства и что поэтому нашей задачей, пока это правительство поддается влиянию буржуазии, может явиться лишь терпеливое, систематическое, настойчивое, приспособляющееся особенно к практическим потребностям масс, разъяснение ошибок их тактики.
Пока мы в меньшинстве, мы ведём работу критики и выяснения ошибок, проповедуя в то же время необходимость перехода всей государственной власти к Советам рабочих депутатов, чтобы массы опытом избавились от своих ошибок”.
— Хочу напомнить тезис Ленина о том, что советы — организационная форма диктатуры пролетариата. Но она не может быть получена просто путём создания этой формы. Если у вас нет авангарда пролетариата, если сам рабочий класс не борется, то советы выродятся просто в вывеску и начнут вымирать.
— “5. Не парламентарная республика, — возвращение к ней от С.Р.Д. было бы шагом назад, — а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху.
Устранение полиции, армии, чиновничества.
Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего”.
— Этот партмаксимум означал, что все трудящиеся воспринимают государственных чиновников, как людей, единых с ними интересов. Если же чиновники захотят повысить себе зарплату, то они должны будут повысить её и трудящимся. Если же разорвать эту связь, то получаются высокооплачиваемые чиновники и бедные трудящиеся.
— “Слуги народа” живут лучше, чем народ.
— Да.
— “6. В аграрной программе перенесение центра тяжести на Советы батрацких депутатов.
Конфискация всех помещичьих земель.
Национализация всех земель в стране, распоряжение землею местными Советами батрацких и крестьянских депутатов.
- Слияние немедленное всех банков страны в один общенациональный банк и введение контроля над ним со стороны С.Р.Д.
- Не «введение» социализма, как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны С.Р.Д. за общественным производством и распределением продуктов”.
— Да, его нельзя ввести, к нему можно только прийти. Понадобился длительный переходный период — с 1917 по 1936 год.
— “9. Партийные задачи:
а) немедленный съезд партии;
б) перемена программы партии, главное:
1) об империализме и империалистской войне,
2) об отношении к государству и наше требование «государства-коммуны»,
3) исправление отсталой программы-минимум;
в) перемена названия партии.
10. Обновление Интернационала”.
— Старый Интернационал состоял из старых партий, которые предали рабочий класс и стали партиями буржуазными. Поэтому предательство КПСС на этом фоне не выглядит, как нечто необыкновенное.
— Есть ещё “Набросок статьи или речи в защиту апрельских тезисов”.
Тут тоже много интересного.
“Грозит экономический крах. Поэтому устранить буржуазию — ошибка. (Это вывод буржуазный. Чем ближе крах, тем насущнее устранение буржуазии.)”
И вот сегодня многие называют Октябрьскую революция “экспериментом”, так вот Ленин тут пишет: “Революция буржуазная в данной стадии. Поэтому не надо «социалистического эксперимента». Это рассуждение насквозь буржуазное”.
— Да, всё старо, ничего нового.
— “Мы должны умело, осторожно, прояснением мозгов вести пролетариат и беднейшее крестьянство вперёд, от «двоевластия» к полновластию Советов рабочих депутатов, а это и есть коммуна в смысле Маркса, в смысле опыта 1871 г.”
Далее письмо “Оценка момента”.
“Переход государственной власти из рук одного в руки другого класса есть первый, главный, основной признак революции как в строго-научном, так и в практически-политическом значении этого понятия.
…Большевистские лозунги и идеи в общем вполне подтверждены историей, но конкретно дела сложились иначе, чем мог (и кто бы то ни был) ожидать, оригинальнее, своеобразнее, пестрее”.
Имеется в виду двоевластие.
“Игнорировать, забывать этот факт значило бы уподобляться тем «старым большевикам», которые не раз уже играли печальную роль в истории нашей партии, повторяя бессмысленно заученную формулу вместо изучения своеобразия новой, живой действительности”.
— Некоторые люди думали, что новые органы появляются после социалистической революции. На самом же деле, сначала в недрах буржуазного общества рождаются советы, как органы борьбы за интересы трудящихся. Они постепенно набирают силу, а когда появляется такая возможность, они берут власть. Это готовые органы власти по всей стране.
— “Кто отделяет сейчас же, немедленно и бесповоротно, пролетарские элементы Советов (т. е. пролетарскую, коммунистическую, партию) от мелкобуржуазных, тот правильно выражает интересы движения на оба возможные случая: и на случай, что Россия переживёт ещё особую, самостоятельную, не подчинённую буржуазии «диктатуру пролетариата и крестьянства», и на случай, что мелкая буржуазия не сумеет оторваться от буржуазии и будет вечно (т. е. до социализма) колебаться между нею и нами”.
— Сливаться с мелкой буржуазией недопустимо.
— “Как можно «толкнуть» мелкую буржуазию к власти, если эта мелкая буржуазия теперь уже может, но не хочет взять её?”
Мне на ум приходит ТСЖ, которое люди могут организовать, уменьшить свои платежи, но этого не делают.
— Потому что ТСЖ основано совсем на другом принципе — не на том, где вы работаете, а где живёте. А жизнь определяется тем, где вы работаете. Поэтому уход на территорию от фабрик и заводов — это потеря власти трудящихся.
— Я лет 10 пытался навести порядок в доме, в котором живу. Народ всегда чести́т, всегда недоволен, потом бегает за тобой — просит вернуться, но всё равно опирается на эксплуатацию одного персонажа, который решил тратить на эти дела своё время. По территориальному принципу организовать людей не получается.
— А рабочих в городе, на фабрике или заводе собрать и организовать можно. Если же вы думаете собирать транспортных рабочих или работающих вахтовым методом, то это не получится. Надо исходить не только из того, что у человека в голове, но и из того, что способствует правильному пониманию ситуации и возможность организации.
— “Ошибка т. Каменева в том, что он и в 1917 г. смотрит только на прошлое революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. А для неё на деле уже началось будущее, ибо интересы и политика наёмного рабочего и хозяйчика на деле уже разошлись, притом по такому важнейшему вопросу, как «оборончество», как отношение к империалистской войне.
И здесь я подошёл ко второй ошибке в приведённом рассуждении т. Каменева. Он упрекает меня в том, что моя схема «рассчитана» на «немедленное перерождение этой (буржуазно-демократической) революции в социалистическую».
Это неверно. Я не только не «рассчитываю» на «немедленное перерождение» нашей революции в социалистическую, а прямо предостерегаю против этого, прямо заявляю в тезисе № 8: «… Не «введение» социализма, как наша непосредственная задача…»”.
— Этот Каменев, между прочим, стал главой ВЦИК сразу после революции. И на следующий день он принялся выступать за однородное социалистическое правительство. А правительство было из большевиков и левых эсеров, которые приняли большевистскую программу. Тогда Ленин потребовал немедленно снять Каменева с поста главы ВЦИК. Его сняли, а на это место встал тов. Свердлов.
— Он был потрясающей работоспособности человек!
— Не только. Он был за смертную казнь противникам революции. За что его многие не любят.
— За это часто не любят.
Статья “О двоевластии”.
“Коренной вопрос всякой революции есть вопрос о власти в государстве. Без уяснения этого вопроса не может быть и речи ни о каком сознательном участии в революции, не говоря уже о руководстве ею.
В высшей степени замечательное своеобразие нашей революции состоит в том, что она создала двоевластие. Этот факт надо уяснить себе прежде всего; не поняв его, нельзя идти вперёд. Старые «формулы», например, большевизма надо уметь дополнить и исправить, ибо они, как оказалось, были верны в общем, но конкретное осуществление оказалось иное. О двоевластии никто раньше не думал и думать не мог.
В чём состоит двоевластие? В том, что рядом с Временным правительством, правительством буржуазии, сложилось еще слабое, зачаточное, но все-таки несомненно существующее на деле и растущее другое правительство: Советы рабочих и солдатских депутатов.
Это — власть совсем не того рода, какого бывает вообще власть в парламентарной буржуазно-демократической республике обычного до сих пор, господствующего в передовых странах Европы и Америки, типа. Часто забывают это обстоятельство, часто не вдумываются в него, а в нем вся суть. Эта власть — власть того же типа, какого была Парижская Коммуна 1871 года. Основные признаки этого типа: 1) источник власти — не закон, предварительно обсужденный и проведенный парламентом, а прямой почин народных масс снизу и на местах, прямой «захват», употребляя ходячее выражение; 2) замена полиции и армии, как отделённых от народа и противопоставленных народу учреждений, прямым вооружением всего народа; государственный порядок при такой власти охраняют сами вооружённые рабочие и крестьяне, сам вооружённый народ; 3) чиновничество, бюрократия либо заменяются опять-таки непосредственной властью самого народа, либо по меньшей мере ставятся под особый контроль, превращаются не только в выборных, но и в сменяемых по первому требованию народа, сводятся на положение простых уполномоченных; из привилегированного слоя с высокой, буржуазной, оплатой «местечек» превращаются в рабочих особого «рода оружия», оплачиваемых не выше обычной платы хорошего рабочего.
В этом и только в этом суть Парижской Коммуны, как особого типа государства”.
— Когда говорится о двоевластии, надо иметь в виду, что вооружённые рабочие могут силой навязать свою волю. Если бы этого не было, то можете создавать какие угодно органы — их разгонит господствующий класс. А разогнать органы, представляющие собой вооруженный народ, невозможно. Так что тут решался вопрос, кто кого.
— Ленин увидел зачаток нового государства.
— В такой форме не было и в Парижскую коммуну. Тогда по территориям шли в депутаты. А здесь — по предприятиям: фабрикам и заводам. И зарплата не больше средней зарплаты рабочего, иначе чиновники съедят это государство.
— Почему Совет рабочих депутатов сдаёт позиции буржуазии?
“Причина — недостаточная сознательность и организованность пролетариев и крестьян. «Ошибка» названных вождей — в их мелкобуржуазной позиции, в том, что они затемняют сознание рабочих, а не проясняют его, внушают мелкобуржуазные иллюзии, а не опровергают их, укрепляют влияние буржуазии на массы, а не высвобождают массы из-под этого влияния”.
— Видно уже, что если рабочие не будут участвовать в осуществлении государственной власти, то власть может быть потеряна, что мы и наблюдали в Советском союзе.
— “Чтобы стать властью, сознательные рабочие должны завоевать большинство на свою сторону: пока нет насилия над массами, нет иного пути к власти”.
Идём далее. “Задачи пролетариата в нашей революции (проект платформы пролетарской партии)”. Здесь развиваются те же идеи, что были в “Письмах из далека”.
— Чтобы они превратились в платформу партии. Чтобы все члены партии на ней стояли, только тогда партия будет силой.
— “Самым крупным, самым ярким проявлением мелкобуржуазной волны, захлестнувшей «почти все», надо признать революционное оборончество. Именно оно — злейший враг дальнейшего движения и успеха русской революции.
Кто поддался в этом пункте и не сумел высвободиться, — тот погиб для революции. Но массы иначе поддаются, чем вожди, и иначе, иным ходом развития, иным способом высвобождаются.
…Народ поверил — на время — благодаря, в значительной степени, предрассудкам старины, заставляющим видеть в других народах России, кроме великорусского, нечто вроде собственности или вотчины великорусов. Подлое развращение великорусского народа царизмом, приучавшим видеть в других народах нечто низшее, нечто «по праву» принадлежащее Великороссии, не могло рассеяться сразу.
От нас требуется умение разъяснить массам, что социально-политический характер войны определяется не «доброй волей» лиц и групп, даже народов, а положением класса, ведущего войну, политикой класса, продолжением коей война является, связями капитала, как господствующей экономической силы в современном обществе, империалистским характером международного капитала, зависимостью — финансовой, банковой, дипломатической — России от Англии и Франции и т. д. Умело, понятно для масс объяснить это нелегко, без ошибок никто из нас этого не сумел бы сразу сделать”.
Тяжело сразу объяснить такие вещи.
— Но объяснять надо! И только те люди, которые объясняют, научатся объяснять.
— “Массовый представитель оборончества смотрит на дело попросту, по-обывательски: «я не хочу аннексий, на меня «прёт» немец, значит, я защищаю правое дело, а вовсе не какие-то империалистские интересы». Такому человеку надо разъяснять и разъяснять, что дело не в его личных желаниях, а в отношениях и условиях массовых, классовых, политических, в связи войны с интересами капитала и с международной сетью банков и т. д. Только такая борьба с оборончеством серьезна и обещает успех — может быть, не очень быстрый, но верный и прочный”.
— Вместо того, чтобы люди организовывали свою власть, охраняли свои интересы, их кидают в топку, превращают в пушечное мясо. Они сами туда идут. И с этим трудно бороться.
— “Мы должны требовать национализации всех земель, т. е. перехода всех земель в государстве в собственность центральной государственной власти. Эта власть должна определять размеры и проч. переселенческого фонда, определять законы для охраны лесов, для мелиорации и т. п., запрещать безусловно всякое посредничество между собственником земли — государством и арендатором её — хозяином (запрещать всякую пересдачу земли). Но все распоряжение землёй, все определение местных условий владения и пользования должно находиться всецело и исключительно отнюдь не в бюрократических, чиновничьих руках, а в руках областных и местных Советов крестьянских депутатов”.
— Когда это обстоятельство было реализовано, оно облегчило коллективизацию и дальнейшее создание и развитие колхозов. Сельское хозяйство действует в общественных интересах. Это такая форма общественной собственности. Общественная собственность складывается из государственной и колхозно-кооперативной. Это одна собственность, а не две, как некоторые пишут. В плохих книжках и учебниках написано, что при социализме есть якобы государственная общенародная и кооперативно-колхозная собственность. Хотя общенародной нет и быть не может.
— Дальше про национализацию банков капиталистов.
— Ленин везде ставит вопрос о национализации банков. До революции ещё была статья “Грозящая катастрофа и как с ней бороться”, где он пояснял простую вещь: правительство может национализировать банки. Это будет означать, что все частные банки превращаются в отделения единого банка. Буржуазное правительство этого делать не захотело. Это стало частью программы советского правительства.
И вот выступает товарищ Сёмин, который вроде подвизалтся на ниве просвещения тёмных, а вместо этого он говорит всякие глупости, типа того, что “объявим войну банкам!” Зачем им объявлять войну, если надо просто национализировать?
— Давайте начнём и сначала доведём дело, начатое Дон Кихотом — разберёмся с мельницами.
— Наслушавшись этого, малолетние товарищи пойдут объявлять войну банкам! Их пристрелят там, потому что охраняют банки частные охранные службы. Эти частные охранники в своей значительной части — из военных и преступников состоят.
— По поводу Интернационала Ленин предлагает организовать новый.
— Надо собирать все нарождающиеся пролетарские партии.
— И, наконец, раздел “Каково должно быть научно-правильное и политически помогающее прояснению сознания пролетариата название нашей партии?”
“Мы должны назваться Коммунистической партией, как называли себя Маркс и Энгельс”.
Я так понимаю, что социал-демократию уже настолько затаскали тогда…
— Социал-демократия с коммунизмом никак не связана.
— Далее идёт полезный материал “Политические партии в России и задачи пролетариата”. Этот материал дан в виде вопросов и ответов. Это очень удобная памятка для пропагандиста.
— И для распутывания запутавшихся. Для прояснения сознания тех, кто не вполне понимает структуру партии.
Сейчас в России более 60 партий. Легальной коммунистической партии — ни одной. По названию есть — КПРФ — но она, скорее, мелкобуржуазная, она соединяет все классы. Она ещё и выдвигает кандидата на пост президента.
А ещё три партии — это три головы одного буржуазного змея: “Единая Россия”, “Справедливая Россия” и ЛДПР. А организацией рабочего движения никто, кроме Рабочей партии России, по-настоящему не занимается. Собирается Российский комитет рабочих: если приедет один человек из другой партии, то уже хорошо.
— Короткий материал “Крах?”
“Нам передали сейчас, что в Исполнительном комитете Совета рабочих и солдатских депутатов только что получена нота, которую наше Временное правительство сообщило всем заграничным представителям.
Эта нота есть, очевидно, именно тот «акт», который, как предполагал Н. С. Чхеидзе, должен был быть издан через три дня и, по-видимому, состоит из определённых заявлений против аннексий.
Что же оказалось?
Нота содержит прямое заявление Временного правительства, что Россия будет воевать до конца, — что Россия остаётся верна своим обязательствам перед союзниками.
Эта нота произвела впечатление разорвавшейся бомбы.
Растерянность большинства Исполнительного комитета, Чхеидзе, Церетели и др., полная. Банкротство всей политики «соглашений» явное — и наступило оно гораздо раньше, чем мы ожидали.
Империалистическую войну разговорами в контактной комиссии не прекратишь…”
— Саморазоблачились. Вот, кто хочет вас посылать на бойню!
— Статья “Что понимают под «позором» капиталисты и что — пролетарии?”
“Сегодняшнее «Единство» печатает на первом месте жирным шрифтом воззвание, подписанное гг. Плехановым, Дейчем, Засулич. В этом воззвании читаем: «… Каждый народ имеет право свободно располагать своей судьбой. Вильгельм германский и Карл австрийский никогда не согласятся на это. Ведя войну с ними, мы защищаем свою и чужую свободу. Россия не может изменить своим союзникам. Это покрыло бы её позором…»”.
— Вот так! Надо идти и умирать за союзников.
— Да. А Ленин напоминает: “Между рабочими всех стран есть другой договор, именно Базельский манифест 1912 года (Плехановым тоже подписанный и — преданный). Этот «договор» рабочих называет «преступлением», если рабочие разных стран будут стрелять друг в друга из-за прибылей капиталистов. Писатели из «Единства» рассуждают как капиталисты, а не как рабочие.
Вполне справедливо, что ни монарх германский, ни монарх австрийский не согласятся на свободу каждого народа, ибо оба эти монарха — коронованные разбойники, как и Николай II.
Немецкие Гучковы и Милюковы, если бы они сменили Вильгельма II, были бы тоже разбойниками, тоже не лучше английских и русских капиталистов.
Рабочие интернационалисты всего мира стоят за свержение всех капиталистических правительств…”
Далее идёт материал о Всероссийской конференции РСДРП(б), где резолюции по национальному вопросу, аграрному вопросу, где внесены уточнения в программу.
— Это мобилизация партии перед восстанием.
— “Мелкая буржуазия вся сейчас колеблется и прикрывает своё колебание фразой о революционной демократии, и мы должны противопоставить этим колебаниям пролетарскую линию. Сорвать ее преждевременным выступлением желают контрреволюционеры. Нашими задачами является увеличение числа Советов, укрепление их сил, сплочение внутри нашей партии”.
Далее идут “Наброски к тезисам резолюции о советах”.
“Обрисовался следующий ход развития революции: (1) устранение старой власти в центре; (2) захват власти буржуазией в силу неподготовленности пролетариата к гигантским общегосударственным задачам; (3) переход революции на места; (4) на местах очень часто, особенно в пролетарских центрах, коммуны и развитие революционной энергии масс; (5) земля — берут её; (6) заводы; контроль за ними; (7) единовластие; (8) местная, муниципальная революция идет вперед; (9) бюрократизация, подчинение буржуазии в центре”.
— Это практический план практической революционной работы. Это не мечты или пожелания, это конкретные меры, которые будут сейчас превращаться в действие.
— Статья “Значение братанья”.
“Капиталисты либо издеваются над братаньем солдат на фронте, либо с бешеной злобой накидываются на него, лгут и клевещут, сводя дело к «обману» русских немцами, грозят — через своих генералов и офицеров — карами за братанье.
Сознательные рабочие, а за ними, по верному инстинкту угнетенных классов, и масса полупролетариев, масса беднейших крестьян, относятся к братанью с самым глубоким сочувствием. Ясно, что братанье есть путь к миру…
Ясно, что братанье есть революционная инициатива масс, есть пробуждение совести, ума, смелости угнетенных классов, есть, другими словами, одно из звеньев в цепи шагов к социалистической, пролетарской революции.
Надо, чтобы солдаты переходили теперь к такому братанью, во время которого обсуждалась бы ясная политическая программа.
Пара слов об одном из слуг капитала, Плеханове. Жалко смотреть, до чего опустился этот бывший социалист! Он сопоставляет братанье с «изменой»! Он рассуждает: разве не поведёт братанье, при его удаче, к сепаратному миру?
Нет, господин бывший социалист, братанье, которое мы поддерживали на всех фронтах, ведёт не к «сепаратному» миру между капиталистами нескольких стран, а к всеобщему миру между революционными рабочими всех стран вопреки капиталистам всех стран против капиталистов, для свержения их ига”.
Следующий материал “К чему ведут контрреволюционные шаги временного правительства”.
“Мы получили следующую телеграмму: «Енисейск. Совет рабочих и солдатских депутатов заслушал телеграмму министра Львова на имя назначенного комиссара Енисейской губ. Крутовского, присланную в Енисейск для руководства.
Мы протестуем против желания ввести опять чиновничество, заявляем, что, во-1-ых, мы не допустим управлять нами назначаемым чиновникам, во-2-ых, изгнанным крестьянским начальникам возврата нет, в-3-их, признаём только органы, созданные в Енисейском уезде самим народом, в-4-ых, назначаемые чиновники смогут повелевать только через наши трупы. Енисейский Совет депутатов».
Энгельс был прав, напоминая опыт Франции, которая с 1792 по 1798 год управлялась местными выборными органами, без всякого такого надзора, и нисколько не «разваливалась», нисколько не «распадалась», а укреплялась, демократически сплачивалась, организовалась.
Народу нужна действительно демократическая, не знающая иных властей, кроме выборных и по желанию населения в любое время сменяемых, рабочая и крестьянская республика. И за такую республику должны все рабочие и крестьяне бороться против замашек Временного правительства восстановить монархические, царистские приемы и аппараты управления”.
Вот. Как назовём выпуск?
— “Конкретная программа социалистической революции”.
— Может, без слова “конкретная”? Зачем?
— Затем, что программа-то давно была. Или “Насущная программа социалистической революции”. Насущная, которая прямо сейчас нужна.
— “Программа пролетарской революции здесь и сейчас”.
— Чем Вам слово “насущная” не нравится?
— Какое-то очень научное.
— «Хлеб насущный» — обычное выражение. Или можно написать: «Накануне социалистической революции».
— Во! Здорово! Это очень хорошо.
— У нас ещё будут события «накануне», ну ничего, придумаем что-нибудь.
— Да. Спасибо, Михаил Васильевич!
— И Вам спасибо.
